Концепция ценности и смысла человеческой жизни

Жизнь в биологическом смысле — способ существования белковых тел: совокупность физических и химических процессов, протекающих в клетках, позволяющих осуществлять обмен веществ и их деление.

Применительно к человеку этот процесс осуществляется при обмене веществ в организме.

Человеческая жизнь являет единство биологических (телесно-организменных) и социальных процессов. Социальные процессы обусловлены человеческим бытием, а биологические — физиологией и природным естеством человека, контролируемыми сознанием.

Их взаимосвязь характеризует биосоциальную сущность человека, способствует пониманию диалектики человеческой жизни и присущих ей противоречий, разрешение которых приводит к ее всестороннему развитию. Универсальным способом достижения этого является деятельность. Посредством нее человек получает всё необходимое для полноценной жизни, так как деятельность материализует духовные устремления людей и одновременно одухотворяет материальные.

В этом качестве она составляет смысл человеческой жизни и выступает критерием ее ценности: ценность человеческой жизни становится сущностной, а жизнь посредством деятельности — наполненной смыслом.

Главным при этом остается человек. Он как субъект жизни создает необходимые условия для ее осуществления, имея телесную, организменную, социальную организацию. А единство телесного, организменного и социального характеризует его сущность и, следовательно, сущность человеческой жизни (бытия). Основанием этому и служит деятельность. Система «субъект — деятельность — бытие» детерминирована человеком, подчинена ему, он — ее центральное звено. Осуществляя деятельность, человек производит всю линейку материальных и духовных ценностей, прогнозирует, развивается, совершенствуется, создает условия своего собственного воспроизводства и осуществляет его. Всё это определяет восприятие человеческой жизни как фундаментальной ценности, а человека «мерой всех вещей». При этом возрастает значение основополагающих сторон человеческой жизни — биологической и социальной:

В чем ценность человеческой жизни

Жизнь – величайшая ценность, дарованная человеку Богом. Всевышний является творцом сущего, и только он решает, когда родиться, а когда умереть человеку. Важнейшая часть жизни человека в православии – постижение любви и личностное совершенствование. О ценности человеческой жизни автор и ведущий программы «Путь, истина и жизнь» Виталий Стариков беседует с настоятелем Никольского храма протоиреем Сергием Клюйко.

«Бог хочет человека включить в свою бессмертную истинную жизнь, и это главный замысел Бога о человеке. Но в то же время каждый человек – индивидуальность, личность. И не только в человека, но и в любую вещь Господь вложил свой божественный смысл – то, что у греков называется «логосы». И каждый человек имеет свой индивидуальный смысл», – рассказывает Сергий Клюйко.

Всё в мире имеет смысл, и задача человека – познавать все эти смыслы. Мы должны познавать мир, чтобы понять, как он устроен, свое место в этом мире, личное предназначение. Часто мы видим смысл жизни в каких-то земных вещах, а когда они рушатся, нам кажется, что всё потеряно, жизнь закончилась. Но ведь есть истинный смысл жизни, о котором нельзя забывать.

«Мы должны достигать главную цель. Для этого мы должны становиться все лучше и лучше, меняться, двигаться в правильном направлении. Потеря ориентиров в православии называется грехом… Когда человек потерял этот смысл, эти ориентиры, он уже не совершенствуется, а просто мечется, не знает, что ему делать. Уже с этого момента у человека начинается много проблем», – поясняет Сергий Клюйко.

Почему люди теряют смысл жизни? Какие последствия это влечет? Какая бывает депрессия и чем могут помочь священники? Ответы – в выпуске программы «Путь, истина и жизнь».

основные проблемы, понятия, термины. Учебное пособие

ЦЕННОСТИ И СМЫСЛ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

Впервые выявление своеобразии феномена ценности было осуществлено в 50 — 60-е годы XIX столетия немецким философом лейбницевской школы Р. Г. Лотце (1817–1881 гг.) в книге «Микрокосм» и в трактате «Основания практической философии». Именно Р. Лотце ввел в качестве самостоятельной категории понятие «значимость» («Geltung»), ставшей в последствии основой ценностного осмысления.

Сущность ценности

Концепции ценности:

1. Объективно-идеалистическая концепция (Н. Гартман, М. Шелер, Ф. Ринтлен). Она считает, что ценности имеют объективно-идеальную сущность по типу платоновских идей, что реальный-материальный мир является носителем ценностей. К этому взгляду примыкает и

2. Теологическая концепция (Н. Лосский, Ж. Маритен, Г. Марсель). Она утверждает, что ценность имеет божественное происхождение, а в своей крайней точке зрения, — Бог — это и есть ценность.

3. Феноменологическая концепция (Э. Гуссерль) Она двойственна. С одной стороны, сознание порождает предметный мир в его ценностном значении (свойство, которое называется интенциональность) и тем самым преувеличивается роль субъекта, но, с другой стороны, этот субъект, имея не чисто индивидуальное сознание, а сознание межсубъективное трансцендентальное, как бы уравновешивается своеобразной объективностью.

4. Экзистенциальная концепция (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр). Она приходит к утверждению о субъективности ценности через акт сознательного индивидуального выбора.

5. Биолого-натуралистическая концепция (Д. Дьюи, Дж. Лэрд). Она сводит все ценности к проявлению биологической полезности, к психофизиологическим оценкам, основным на удовольствии.

6. Социологическая концепция (М. Вебер, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс). Она считает, что ценности — это порождаемые и обусловленные социальной средой системы идеологических представлений о настоящем или желаемом, которые входят в сложный комплекс социальной действительности, воздействуя на поведение человека и помогая переосмыслить и преобразовать социальную среду.

7. Особо следует выделить две концепции, сыгравшие выдающуюся роль в развитии ценностных представлений: марксистскую и неокантианскую. Обе заявили, что ценность предполагает не предмет (чем грешили многие философы и до, и после этого), а его значимость. Но вот сама значимость по-разному трактуется неокантианством и марксизмом. Если для первого значимость — есть до мира, над миром и вне его стоящая общезначимость, не относящаяся также и к области субъекта, то есть доопытная «чистая» духовная сущность, то для второго — значимость — это выражение человеческих отношений. Кроме того, и неокантианцы, и марксисты четко различали объективную и субъективную сторону ценностного отношения, ценность и оценку.

Ценность — это не есть предмет или его свойство, это общественная значимость объекта для оценивающего субъекта. Это внутренний, эмоциональный ориентир деятельности субъекта.

Ценностное отношение:

Для выявления ценности оценивающий субъект (им может быть личность, группа людей, класс, нация и т. д.) вступает в ценностное отношение, которое имеет как бы два слоя.

С одной стороны, перед нами только субъект — объективное отношение или оценка, то есть эмоционально-интеллектуальное выявление значимости объекта для субъекта, а с другой стороны, имеется и более глубокий пласт — это связь одного субъекта через значимость оцениваемого объекта с другим субъектом, то есть налицо субъект- субъектное отношении.

Методологические требования, относящиеся к аксиосфере:

1. Недопустимо смешивать ценность и истину, так как это разнородные по природе феномены, принадлежащие к разным сферам, первая — к ценностно-осмысляющей, вторая — к познавательной.

2. Неправомерно считать ценностью пользу, ибо это понятие выражает позитивное значение объекта для субъекта с точки зрения его интересов, и поэтому она столь же объективна, как и истина.

3. Нельзя отождествлять ценности и носители ценности — предметы (реальные или воображаемые), действия, события. Поэтому материальным или духовным может быть носитель ценности, но не сама она.

4. Требуется различать ценностные оценки от оценок иного рода — познавательных (оценка решения математической задачи) и утилитарных (оценка качества товара). Ценностная оценка бескорыстна и иррациональна (внепонятийна).

5. Было бы неправильно отождествлять ценность с целью и идеалом, так как они относятся к разным видам духовной деятельности.

Если цель и идеал это модификации проектной, моделирующей, духовно — преобразовательной деятельности, то ценность является определением значимости для субъекта чего бы то ни было, в том числе и целей, и идеалов, и моделей, которые бывают и благими, и дурными.

6. Ценность является основой возникновения ценностной ориентации, то есть такого целенаправленного отношения человека к миру, в результате которого происходит выявление ценностей, их сознательное использование и следование им.

Классификация ценностей:

— 

по степени общности включает ценности личные, групповые и общечеловеческие;

— по формам культуры: материальные, духовные и художественные ценности;

— по формам сознания и видам деятельности ценности: эстетические, религиозные, политические, правовые, нравственные (этические), экзистенциальные, научные.

Нравственные и эстетические ценности:

выражают отношения к миру индивидуального субъекта, то есть выносятся индивидом от своего имени, на основании испытанного им чувства — эстетического наслаждения или отвращения, зова чувства долга или мучения совести.

Различие между этими формами состоит в том, что эмоционально оцениваются разные предметы: в одном случае носителем ценности является духовная сущность поведения, а в другом — материальная структура предмета.

Нравственными ценностями являются добро, благородство, справедливость, самоотверженность, бескорыстие, альтруизм и т. п. Они проявляются в поступках человека, совершенных по отношению к другому человеку, но характеризуют не внешний облик поступка, а его внутренний импульс, его духовную мотивацию. Поэтому нравственные ценности имеют совершенно иную природу, нежели нравственные нормы. Если последние навязываются человеку извне при помощи общественного мнения, то ценности регулируются другим орудием — совестью.

Говоря об эстетических ценностях следует иметь в виду, что природа сама по себе содержит только те или иные материальные структуры — симметрию, ритм, пропорции «золотого сечения», цветовые отношения, которые в определенных обстоятельствах могут стать носителями эстетических ценностей, но не являются самими этими ценностями, ибо ценность они приобретают лишь в отношении к человеку.

Эстетическими ценностями являются: прекрасное/безобразное; возвышенное/низменное; трагическое/комическое; поэтическое/прозаическое.

Политические и правовые ценности:

сверхличностны, поскольку соответствующие оценки выносятся индивидом не от собственного имени, а от имени той общности, к которой он принадлежит, однако они базируются на переживании — эмоциональном восприятии индивидом интересов и идеалов общности, к которой он принадлежит. И если правовые ценности по своей природе являются силой стабилизирующей и консервативной, то политические ценности могут иметь и консервативный и прогрессивный характер, могут обосновывать и реформаторскую, и реакционную и революционную практику.

Правовые ценности: общественный порядок, права представителей тех или иных социальных групп и законопослушание.

Политические ценности: патриотизм, гражданственность, национальное достоинство, сословная гордость, классовая солидарность, партийная дисциплина и т.  п., т. е. духовные силы, объединяющие множество людей независимо от того, знакомы ли они, находятся ли в непосредственном контакте друг с другом.

Религиозные ценности:

Если право и политика рационально формируют свои ценности, то религия овладевает иррациональным уровнем человеческого сознания, объединяя людей не знаниями и рассуждениями, а верой и переживанием недоступного познанию. Религиозные ценности, кроме того, характеризуются мессианством, нетерпимостью и нравственной двойственностью. Они выражаются и передаются в заповедях.

Чаще всего религиозные ценности представляют из себя попытку по другому выразить более глубинные ценности, которые получили название экзистенциальных.

Экзистенциальные ценности — это ценности связанные с осмыслением своего бытия, с нахождением смысла жизни. Ценностное истолкование субъектом смысла своего бытия имеет две формы: либо утверждение уже обретенного субъектом способа существования, либо представление желаемого, но пока недоступного бытия.

Своеобразие экзистенциальной ценности состоит не только в ее содержании, но и в механизме ее порождения. Им является психологический закон самообщения, внутреннего диалога самим с собой, когда каждый участник этого диалога имеет свой смысл бытия.

Смысл человеческого бытия

Назначение жизни человека — это функциональная категория, которая показывает для чего человек предназначен вне его воли и желаний, то есть чему служит человек как существо биосоциодуховное. Это многослойная система детерминант (обусловленностей) различной степени абсолютности и относительности. Пытаясь понять предназначение своей жизни, человек постепенно приходит к формирования смысла жизни.

Смысл жизни человека — это осмысленное человеком назначение его жизни. Исходя из многослойности предназначения жизни такой же характер имеет и смысл его жизни. Поэтому широко мыслящим человеком является тот, кто охватывает своим сознанием всю гамму задач, поставленных перед ним жизнью и сложившимися обстоятельствами, начиная от «вечных истин» и заканчивая бытовыми проблемами и вопросами. Целостный смысл жизни приводит к постановке человеком правильных целей своей жизни.

Цель жизни человека — это должное, некий образ, сформированный им в своём сознании, который он хочет реализовать в объективной или субъективной жизни. Свои цели человек может ставить и без осмысления своего предназначения и иногда они даже могут приводить к позитивным результатам, но в конечном итоге человек тогда становиться по- настоящему деятельным и сознательным существом, когда предназначение, смысл и цель жизни человека соответствуют друг другу.

Гармония предназначения, смысла и цели жизни человека осмысляется человеком как счастье.

Счастье — это высшая степень ценного, значимого для человека; высшее благо, как завершенное самодостаточное состояние жизни.

Роль ценности в жизни человека

Историю культуры можно представить как исторический переход от доминирования внешне нормативного к безусловному преобладанию внутреценностного. В связи с этим особую актуальность приобретает процесс воспитания, т. е целенаправленного формирования системы ценностей человека, превращения ценностей социума в ценности личности.

Это может происходить только через приобщения к ценностному сознанию других людей, которое осуществляется (осознаваемое или неосознаваемое) в ходе общения человека с человеком. Общение порождает общность ценностей. Она достигается не внешним давлением, а внутренним приятием, переживанием ценностей другого, становящихся моими ценностными установками. Способом общения становится диалог- исповедь, когда происходит слияние смысложизненых позиций, устремлений, идеалов участников общения. Именно таким путем происходит внешнее функционирование ценностей, то есть их воздействие на человеческую деятельность, поведение, отношение к миру, общественную жизнь, развитие культуры.

Человек и смысл жизни

Вопрос о смысле жизни это вопрос о таинстве человеческого существования в мире. История развития духовной культуры человечества пронизана поиском смысла жизни. Эта проблема вечная, она повторяется в каждом витке истории, в сознании любого, кто размышляет о жизни. Зачем человек родился? Для чего он живет? Каково его предназначение? В чем ценность его существования? Как правило, эти вопросы возникают у человека в кризисные, переломные моменты жизни, когда привычная система ценностей подвергается серьезному испытанию. Это глубоко личное переживание человеком своего отношения к миру, которое он пытается осознать и переосмыслить.

Философия, как учение о мире в целом, о сущностном проявлении универсального в системе «мир – человек», может помочь человеку приоткрыть завесу тайны. Интерес к философии возникает из глобальной потребности человека объяснить самому себе мир, в котором ему суждено жить; найти фундаментальные основы бытия, понять многообразие и изменчивость жизни, смысл существования и свое предназначение в мире. Философское познание человека, в этом случае, направлено на поиск такого знания, которое помогло бы ему преодолеть эмоциональные проблемы, достичь гармонии ума и сердца, и создать условия для оптимальной жизни. Цель этой философии в стремление обрести мудрость, как высшую радость, знание о сущности бытия, познать естественное благо жизни, открыть сознание гармонии мира, и ощутить её силу и свободу в системе отношений «мир-человек».

Широко распространено мнение о том, что философское знание — это теоретическое мировоззрение, в котором, в виде системы абстрактно-логических суждений, понятий и категорий, выражено отношение человека к миру. Одновременно философия – это и знание о самом философском знании. Оно не существует вне человека. Философское знание неизменно включает в себя и самого философствующего субъекта, и опыт критической рефлексии способа его существования. Это процесс познания, требующий напряжения духовных и интеллектуальных сил человека, это путь, который человек, приобщаясь к философскому знанию, все-таки должен пройти сам.

Поэтому философия — это не только форма теоретического мировоззрения, в котором выражено в понятиях и суждениях отношение человека к миру, но и способ жизни человека в этом мире. Какова философия, такова и жизнь. Если мы не можем найти гармонии в отношениях с миром, значит наша философия несовершенна. Если духовно-практическая деятельность человека, его философия, становится способом его гармоничной жизни в этом мире, значит он владеет правильным знанием.  

Поиск правильного знания, как и сама проблема смысла жизни, не может решаться вне связи со всем тем, что принято называть культурной парадигмой, менталитетом, традиционным укладом, моделями поведения, стилем жизни, в котором отражены социальные стереотипические взгляды человека на мир. Понимание смысла жизни всегда опосредованно теми культурными ценностями, которые человек усвоил в период своего становления как личности. Ценности в философии рассматриваются как ядро человеческой психики, как некие устойчивые “стандарты”, нормы, установки, являющиеся основой для выбора человека. Ценности, преломляясь сквозь призму его сознания, формируют основные жизненные цели человека, его мотивы, направление деятельности и модели поведения. Ценности дают человеку представление о сущности и одновременно являются условием его полноценного бытия. Они определяют изнутри, из сокровенных глубин личности то, что впоследствии реализуется в способе существования человека.

Модели поведения и сам стиль жизни человека – это способ утверждения, воплощения и воспроизведения определенных духовных, культурных и социальных ценностей, которые воплощают образ желаемого качества жизни. Ценности представляют то, чего человек хотел бы достичь в своей жизни. Качество жизни, ее материальная составляющая, определяет модель поведения человека, и наоборот, способ духовно-практической деятельности, степень развития сознания человека влияет на его качество жизни. Мир таков, каким мы его себе представляем. Но свободны ли мы в своем представлении? Наверное, нет. Наше ощущение, восприятие мира обусловлено нашими органами чувств, но суждение о нем, понимание себя и своего места в мире зависит от тех культурных традиций, которые мы унаследовали от своих предков.

Человек рождается, взрослеет, вступает в брак, рожает детей, которых растит до достижения ими социальной самостоятельности, встречает смерть и уходит из жизни в соответствии с обычаями своего общества. С точки зрения повседневного, обыденного и естественного понимания жизни считается, что человек реализовал себя, если он, избежав серьезных болезней, в достаточной мере удовлетворил свои первичные потребности. То есть, потребности поддержания жизни, обеспечения безопасности, продолжения рода, общения и др. Чтобы преуспеть в жизни в этом смысле, достаточно следовать существующим в обществе правилам поведения и установкам общественного сознания, которые широко транслируют СМИ. На этом уровне понимания жизни, авторитетами в выборе моделей поведения являются: семья, учителя, врачи, священники, представители системы власти и правопорядка.

Можно выделить две основные модели социально-культурного поведения человека или два способа социальной реализации. Первая модель — это полное принятие существующих в культурной парадигме моделей поведения и воспроизведение их в своей жизни. В этом случае, человек, продолжая культурную традицию, неосознанно повторяет не только положительный опыт, но и опыт ошибок предыдущих поколений. Вторая модель опирается на осознанный выбор жизненных целей и стиля поведения, основанный на анализе и переосмыслении исторического опыта предыдущих поколений.

Первая модель поведения обеспечивает повторение цикла существования предметного мира, воспроизведение традиционного уклада определенной системы ценностей. Вторая – дает возможность преобразования своей социальной судьбы путем творческого воздействия на жизнь. В этом случае жизнь — это естественный фон, в котором личность реализует свой сценарий. Человек есть “то, чем (или кем) он решил быть”. Человеческое существование дано как “возможность быть”, что и обуславливает стремление человека выйти за рамки наличного, отыскать высший смысл своего существования. Главное здесь цель, которую ставит перед собой личность, а жизнь – это одно из необходимых условий осуществления цели. Этическая оценка этих моделей поведения зависит от того, какие ценности воспроизводит человек. Подлинная и полная смысла жизнь всегда опирается на глубокую внутреннюю убежденность человека в том, что его жизнь связана с метафизическими максимами. Это может быть вера в Бога, в идеалы Истины — Добра — Красоты и т. д.

«Смысл жизни» – это переживание некоторой ценности, которая укрепляет и стимулирует активное деятельное начало в человеке. Переживая любовь, человек любит. И, переживая счастье, он счастлив. Но, убеждая себя в том, что он любит и счастлив, – человек не чувствует на самом деле ни любви, ни счастья. И, напротив, переживая любовь и счастье, он не нуждается ни в каких умозаключениях.

В основе любого переживания лежит потребность, которую человек стремится удовлетворить. Чем сильнее потребность, тем активнее человек ищет способ её удовлетворения. Жаждущий истины, любви, успеха занят поисками не ради того, чтобы искать, а ради того, чтобы найти, почувствовать момент истины, испытать любовь, пережить успех и т. д.

Поэтому иметь смысл жизни, значит любить жизнь, и переживать примерно такие же чувства, как в тех случаях, когда мы влюблены в человека. Любить жизнь – значит принимать не только радость и счастье, но также горе, боль и страдания, так как они тоже часть этой жизни. При этом, по возможности, стремиться уменьшить количество страдания и подарить больше радости людям. Всю жизнь человек учится решать глобальную проблему совмещения Высшего и земного. Мудрость жизни заключается в том, чтобы найти и осознать золотую середину между этими противоположностями и осуществить их в своей жизни.

Лариса Крашкина

Москва, 2002-2007 г.г.

 

 

Вопрос 35. Ценность и смысл человеческой жизни

Вопрос 35. Ценность и смысл человеческой жизни

Абсолютная ценность человека делает его жизнь как ценность особенной, не похожей на все другие. Выше обсуждался вопрос, как понимать абсолютную ценность человека. Теперь подошла очередь определить, что входит в содержание ценностей человеческой жизни. Признаком, по которому мы можем определять, входит ли та или иная ценность в число жизненно важных, будет такое проявление жизни, которое окажется самым глубоким, изначальным, полным и непосредственным, неделимым на части ее проявлением.

Поясним на примере. Скажем, под обломками обрушившегося дома обнаружили человека. Его спасают независимо от того, верующий он или атеист, образован или нет, герой он или обыкновенный гражданин. Его спасают, прежде всего, как живое существо, спасают его жизнь.

Такие ценности, как было отмечено выше, называются экзистенциальными, составляющими базис всех других жизнепроявлений и ценностей, что связано с фундаментальными смыслами человеческого существования. К числу этих ценностей принадлежат: жизнь, смерть (не сама по себе, а поскольку конечность жизни составляет ее важнейшую характеристику), любовь, секс, семья, рождение и воспитание детей, свобода, уединенность, участие, труд, отдых, творчество.

Жизнь или существование – это стержневая, базовая ценность человека. Она является общим условием всех его состояний и действий. Но важно подчеркнуть, что приоритетна не ценность жизни, а ценность человека, поскольку именно личность есть, личность живет, личность существует, тогда как жизнь, какой бы ценной и значимой сама по себе она нам ни казалась, есть не более чем самое непосредственное место, средоточие возникновения личности, способ ее бытия в мире.

Современная антропология, психология и философия показали, что рождение человека – это сложный, многоступенчатый процесс. Вначале нам дано наше непосредственное существование, жизнь. Личность рождается на ее основе, но не одновременно с нашим биологическим рождением, а позже.

Если личность – это сущность, а жизнь – существование, то наше существование предшествует нашей сущности. Сказать, что сущность существует, значит сказать, что личность живет. Но именно сущность, личностное начало является смысловым и ценностным центром человека.

Для правильного понимания человека нужно преодолеть опасность так называемого генетического редукционизма, т.е. сведения сущности последующего к сущности предшествующего, порождающего это последующее. Сведения лишь только на том основании, что одно предшествовало другому. Неправильно, скажем, считать человека «по существу» обезьяной лишь потому, что человек произошел от обезьяны. Также неправильно сводить сущность человека к его существованию, а личность – к ее жизни.

Жизнь, как ее понимает гуманизм, – это способ бытия личности как обладателя, владельца жизни, ее хозяина и властелина.

Если же имеет место обратная ситуация, то тогда личность превращается в раба своей жизни, а жизнь в радость превращается в жизнь в тягость.

Человек – это цель. Его жизнь – средство для этой цели.

Ценность жизни как таковой двойственна. С одной стороны, жизнь дана нам как высший дар, универсальная возможность, и потому мы должны высоко ценить жизнь, испытывать к ней благоговение и уважение. С другой стороны, жизнь дана тому, кто есть не просто жизнь, а человек – существо, живущее своей жизнью, существо свободное, мыслящее, творческое, знающее жизнь, ее начало и конец, ее безграничные возможности и ее биологические границы, существо, осознающее конечность жизни. И потому тот, кому она подарена, отдана (буквально ни за что!) для того чтобы быть им прожитой – приоритетнее, важнее жизни, является ее субъектом. Хорошим или плохим – это другой вопрос.

Бывают гениально, а бывают и бездарно прожитые жизни.

Возможно, существует даже закон жизни: мы либо выше жизни, если проживаем ее достойно, либо – ниже, т.е. оказываемся недостойны этого дара, если живем как-нибудь, плывя по течению. Но в любом случае, человек и его жизнь – это не одно и то же. Рождение личности – это акт выхода жизни за свои биологические пределы. Это значит, что в ее чреве рождается разум и свобода, порождающие целый фейерверк уникальных феноменов культуры, не сводимых к жизни как биологическому процессу.

Жизнь либо есть, либо ее нет. Но ее качество может быть различным. Если мы живем, поддерживаем нашу жизнь, любим и заботимся о ней во имя блага и не за счет жизней и ценностей других людей, то мы человечны, и наша жизнь есть благо и богатство. Если в нас берут верх бесчеловечные начала, то наша жизнь начинает деградировать, ослабляться, становиться все беднее и слабее. Ценность ее уменьшается в той мере, в какой ее прожигает, убивает бесчеловечное в нас.

Чем гуманнее, богаче наша жизнь, тем выше ее ценность. Жизнь в той мере ценность, в какой я человечный хозяин своей жизни.

«Просто жить», жить пассивной, растительной жизнью, отдаваясь потоку повседневности и сиюминутности, – значит бездумно растрачивать свой стартовый капитал, тот изначальный резерв жизни, который у всех у нас есть уже к моменту появления первых актов сознания и самосознания, к моменту пробуждения в нас личности и человечности. Есть высказывание: один человек живет, чтобы есть, другой – ест, чтобы жить. Гуманный человек может сказать, что он ест и живет, чтобы становиться и быть человечным человеком, чтобы творить самого себя и ценности личной, общественной и вселенской жизни, чтобы совершенствоваться и возвышать достоинство человека.

Жизнь есть ценность потому, что она является исходной базой, способом, процессом, в ходе которого мы только и можем проявлять, вызывать к деятельному бытию, реализовывать нашу человечность, все наши положительные качества и добродетели, все наши ценности.

От одного этого человеческая жизнь становится беспредельно ценной, становится универсальной ценностью. Безграничная ценность жизни проявляется уже в том, что на свой пир, на пир жизни она зовет всех и вся, для всех и всякого человеческого существа она находит место на своем празднике. Как наш бесценный дар и действительный шанс она без всяких предварительных условий говорит каждому из нас – живи!

Возможно, только что сказанное прозвучало слишком декларативно. Существуют болезни, делающие само существование испытанием, ранние смерти и т.п. И все же в бесконечной ценности жизни, покуда мы можем жить, как бы тонут все ее черные пятна. Каждый психически здоровый человек дорожит жизнью независимо от того, выглядит ли она по принятым меркам удавшейся или нет, – вот лишнее подтверждение нашей мысли.

Однако и сама жизнь, независимо от ее оценки, которая всегда вторична, требует к себе гуманного отношения. Чтобы реализоваться как ценность, она должна быть, должна сохраняться как таковая, она должна поддерживаться, укрепляться и обогащаться. Но одних внутренних резервов жизни, инстинктов ее самосохранения недостаточно. И вот почему.

Жизнь – универсальная, всеохватывающая основа человеческого существования. Это значит, что она открыта и человечному, и бесчеловечному в нас. Именно поэтому она может быть и радостью, и горем, и крыльями, и ярмом на шее, и роскошью, удачей, и нищетой, неудачей и проклятием. Миллионы и десятки миллионов наркоманов и алкоголиков, беспризорных и бездомных детей, сирот, сотни миллионов бедняков, обреченных в разных странах на прозябание, голод и страдания по вине тоталитарных и невежественных правящих сил и по причине архаичных традиций несвободы и покорности, – все они оказались не в состоянии или были лишены возможности реализовать свой жизненный потенциал.

Но в любом случае жизнь сама по себе не может не быть ценностью. Она становится бременем или даже невыносимой не в силу своей собственной сущности, а лишь постольку, поскольку пронизывается, облекается негативом антигуманного в человеке или того существующего вне человеческого существа, что угнетает его, подрывает, лишает сил.

Если понимать под человеческой жизнью не одну только биологическую ее сторону, но и психическую и интеллектуальную (а только такую целостность и можно назвать человеческой жизнью), то легко представить себе, сколь широк диапазон вторжения античеловеческого в нас, в нашу собственную жизнь.

Когда почему-либо на пути этого вторжения не установлен надежный заслон, когда антигуманному не противостоит гуманное, то процесс жизни начинает приобретать отрицательный смысл, становится бесчеловечным и разрушительным и для самого человека, и для общества, и для среды обитания.

Одни лишь биологические начала жизни и примитивные инстинкты выживания могут еще поддерживать жизнь человеконенавистника, убийцы или насильника.

Жизнь тем более становится сумеречной, ущербной и ослабленной, чем более она поражена бесчеловечностью, цинизмом и нигилизмом.

Самое страшное, что может случиться с человеком – это победа антигуманного в нем. Его окончательная победа означает духовную деградацию и смерть, стимулирующие, так или иначе, деградацию и смерть физические. Ни один злодей не бывает по-настоящему счастлив, а средняя продолжительность жизни закоренелых преступников гораздо ниже среднестатистической продолжительности жизни.

У жизни есть не только внутренние враги в лице самого человека, но и враги внешние, существующие за пределами личности и общества. Особенно очевидны опасности, грозящие жизни как биологическому процессу: болезни, стихийные бедствия, нездоровая среда обитания. Хотя во многом эти враги могут быть социально обусловленными, и либо стимулироваться социальными факторами, либо ослабляться, а некоторые и побеждаться принимаемыми социальными мерами, сама природа этих угроз связана с физическими, общебиологическими или экологическими законами. В этом контексте возникает вопрос о той составляющей нашей жизни, которая связана с нашей плотью и с ее ценностью.

Ценность нашего тела не только биологическая, физическая и эстетическая. Она собственно жизненная, экзистенциальная, поскольку фундаментальным образом связана с нашим существованием как жизнью.

Наше тело – это единственно возможный способ нашего физико-биологического существования.

Сколь бы захватывающими ни были перспективы создания искусственного мозга или искусственного человека, телесное, биологическое всегда будет неотделимо от нас как личностей, от нашего внутреннего мира, нашего я. (Так что можно понять и тех, кого эти перспективы пугают…)

Общее ценностное состоянием телесной тотальности, в которую облечена личность, мы называет здоровьем.

Здоровье – общее условие благоприятной и плодотворной жизни.

Существует несколько простых гуманистических правил отношения человека к своему физическому и психическому здоровью.

Необходимо: – правильно питаться; – ежедневно делать физические упражнения; – избегать ненужных стрессов; – уметь расслабляться и отдыхать; – быть разумным и умеренным в получении удовольствий.

Здоровье не бывает просто физическим или психическим. В принципе оно неделимо и относится к человеку как единству физического, биологического, психического, морального, интеллектуального и мировоззренческого.

Когда мы говорим о теле человека как ценности, мы должны ответить на вопрос об инвалидах. К сожалению, в современном языке нет адекватного современной культуре понятия, относящегося к хронически больным людям или человеку с рожденья не имеющего или при жизни потерявшего, скажем, зрение или руку. Все имеющиеся понятия: «инвалид», «человек с ограниченными физическими возможностями» и им подобные, – в какой-то степени оскорбительны, задевают достоинство таких людей.

Разве такие люди принципиально ущербны и заведомо лишены возможности счастья, богатой, плодотворной, достойной и совершенной жизни? Гуманизм отвечает на этот вопрос отрицательно. Ни в одной священной или научной книге не сказано, что человек может быть полноценным только в том случае, если с его плотью все в порядке: четыре конечности, десять пальцев, два глаза, уха и две ноздри, если у него девять естественных отверстий в теле, весь набор исправно работающих внутренних органов и стандартное телосложение.

История и современность дают нам массу примеров победы человека над своими недугами, преодоления физических недостатков. Человек устроен так мудро и высоко адаптивно, обладает такими замечательными качествами, как мужество, целеустремленность, настойчивость, что в состоянии превратить даже тяжелые недомогания или, скажем, слепоту в ступень для совершенствования, дополнительный мотив к поддержанию высоконравственного, гуманного, порой героического образа жизни. Болезнь может побудить человека не просто к ее преодолению, но и к восхождению, к укреплению воли к жизни.

В современных цивилизованных обществах много делается для того, чтобы снять те физические, психологические и правовые препятствия, которые дискриминируют или затрудняют жизнь инвалидов. Диапазон таких действий очень широк: от устройства специальных спусков в домах и на улицах до организации спортивных соревнований для инвалидов и максимального сокращения перечня профессий, запрещенных для инвалидов.

Общество должно стремиться к разумному стиранию различий между инвалидами и другими людьми, к тому, чтобы отпала необходимость в привилегиях, которые, к сожалению, слишком напоминают милостыню и бывают оскорбительны для человека.

Смысл жизни. Человек и его потребность быть личностью Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

УДК 008

смысл жизни.

человек и его потребность

выть личностьЮ

Л.П. Шиповская,

доктор философских наук, профессор,

ФГОУВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса», г. Москва

Each individual has a unique concept of the meaning of life, which is a key ideological notion. A human being has a goal not only to change the outward things but also to practice self-improvement. The need to live as an active individual is a major aspect of human nature.

Представление о смысле жизни у каждого человека свое. Этот вопрос — ключевая мировоззренческая проблема. Смысл и цель жизни человека заключается в изменении им не только окружающего мира, но изменении и развитии себя. Одним из важнейших аспектов проблем человека является формирование потребности стать и быть активной личностью.

Ключевые слова: смысл жизни, рефлексия, понятие личности, пространство личности, моральность личности.

Поиск смысла жизни, обретение смысла бытия есть исключительно человеческие потребности, имеющие витальное (жизненно важное) значение. Человек сам определяет свое предназначение и смысл жизни. Проблема смысла жизни — это проблема искомого идеала или истины. Человек — единственное существо, которое осознает свою смертность и может делать ее предметом обсуждения. Призвание, назначение, задача всякого человека — всесторонне развивать все свои способности, внести личный вклад в историю, в прогресс общества, его культуры, смысл жизни общества.

Смысл жизни заключен в самой жизни, ее вечном движении как становлении самого человека. Смысл жизни — это осознаваемая ценность, которой человек подчиняет свою жизнь, ради чего ставит и осуществляет жизненные цели. Вопрос о смысле жизни — это вопрос о смысле смерти человека и о его бессмертии. Если человек не оставил после своей жизни тени, значит, его жизнь по отношению к вечности была лишь призрачной.

Вопрос о смысле жизни так или иначе встает перед каждым человеком — если он хоть сколько-нибудь сложился как человек.

Поиск цели жизни имеет в своей основе мысль о ценности человеческой жизни, причем ценности не только для самого человека, но и

для общества, для других людей. В.И. Слобод-чиков говорит о двух основных способах существования человека: 1) «жизнь, не входящая за пределы непосредственных связей, в которой живет человек», когда «весь человек находится внутри жизни, всякое его отношение — это отношение к определенным явлениям жизни, а не к жизни в целом» [10, а 21]; 2) появление «собственно внутренней рефлексии», которая «прерывает этот непрерывный поток жизни и выводит человека за его пределы. С появлением такой рефлексии связано ценностно-смысловое определение жизни» [10, а 22—23].

Рефлексия является одной из функций личности. Рефлексия — своеобразное возвышение над самим собой и противостояние самому себе. Необходимо ли это человеку? Что побуждает человека противостоять самому себе? Мышление, память, воля, потребности, внимание, личное «Я», деятельность и др. образуют логико-психический круг человеческого бытия. Все такого рода элементы психики выражаются суммарно одним словом — сознание.

Представление о смысле жизни у каждого человека свое, но в этих индивидуальных представлениях неизбежно присутствует общее, обусловленное целями и интересами общества, к которым принадлежит человек.

Вопрос о смысле жизни человека — ключевая мировоззренческая проблема, от ее решения зависит направленность социальной деятельности. Смысл жизни человека нельзя искать вне самой его жизни. Правильно определить смысл своей жизни — значит найти самого себя.

Проблема смысла жизни имеет ряд аспектов: философский, социологиче-

ский, этический, религиозный, социальнопсихологический. Например, с философской точки зрения существует два ответа на этот вопрос.

1. Смысл жизни первоначально присущ жизни в ее глубинных основаниях, для этого подхода наиболее характерно религиозное толкование жизни. Единственное, что делает осмысленной жизнь и потому имеет для человека абсолютный смысл — это действенное соучастие в богочеловеческой жизни.

2. Смысл жизни созидается самим субъектом. В соответствии с этим утверждением можно понимать, что мы сами сознательно продвигаемся к поставленной перед нами цели любыми способами бытия. Придаем смысл жизни и тем самым выбираем и создаем человеческую сущность только мы и никто другой.

Социологический аспект является основным, ибо он раскрывает зависимость смысла жизни от общественных отношений, в которые включен социальный объект, и показывает, что именно общественные отношения способствуют или наоборот препятствуют осуществлению жизненных целей.

Смысл человеческой жизни нельзя понять и объяснить, если замыкаться в узкой сфере этических категорий, ибо смысл и назначение человека выявляются только в практической деятельности по изменению окружающего мира, лишь в общественной практике реализуются цель и знание человека. Смысл и цель жизни человека заключается в изменении окружающего мира ради удовлетворения его потребностей, это неоспоримо. Но изменяя внешнюю природу, человек изменяет и свою собственную природу, т.е. есть изменяет и развивает самого себя. В.В. Налимов утверждает, что человек «существует лишь в той мере, в какой он погружен в мир смыслов» (Цит. по [5, с. 116]). Природа смыслов может быть понята только через их проявление в бытии, содержащем сознание; сознание «предстает перед нами как некоторое устройство, непре-

станно и по-новому раскрывающее смыслы» [8, с. 247]. Личность выступает как генератор и преобразователь смыслов; она открыта миру и способна преобразовывать его своими действиями, порождаемыми новыми смыслами. Смыслы делают нас активными, психически здоровыми, но если они не обновляются постоянно в соответствии с меняющейся ситуацией, они могут играть и негативную роль: угнетать, подавлять, догматизировать человека. Поиск смыслов приводит личность человека к соприкосновению с предельной реальностью мира. Раскрывая смыслы мира, активно участвуя в раскрытии потенциально заложенных в нем смыслов, человек расширяет и гармонизирует смысловую ткань своей собственной личности, выходя за ее пределы [7, с. 85].

Таким образом, рефлексия и смысл неразрывно связаны в структуре личности. Утрата человеком смысла вызвана утратой духовного центра и порождает специфическую форму тревоги. В. Франкл связывает утрату человеком смысла жизни с духовной смертью. У Хайдеггера смысл проявляется или строится в пространстве сознания, является феноменом сознания, результатом познавательной деятельности человека, хотя и относится к явлениям мира как к своему предмету. Мир предстает как глобальный смыслообразующий контекст: все осмысленное получает свой смысл именно в мире как живом пространстве человеческой деятельности. По мнению Ясперса, смысл — предмет не объяснения, а понимания и, следовательно, смысл жизни определяется тем, как мы определяем свое место в рамках целого. Ясперс, Сартр и др. связывали понятие смысла с проблематикой смысла человеческого бытия. С этим связано духовное самоутверждение человека; отношение к смыслам или направленность на осмысленные содержания (рефлексивное отношение к себе) непосредственно связаны с витальностью, жизненной и творческой силой человека.

Потребность человека в рефлексии, в поиске смысла своего существования является важнейшей составляющей человеческого существования. В жизни каждого человека наступают периоды переосмысления сути жизни вообще и своей собственной в частности. Конечной причиной, порождающей и сам процесс поиска смысла и переосмысления смысла жизни, является развитие потребно-

стей. Выходя на более высокий уровень развития потребностей, человек формирует свой собственный мир, определяющим в котором становится осмысление общечеловеческих ценностей (жизнь, красота, добро, любовь, свобода, творчество).

Вопрос о смысле жизни принадлежит к числу «вечных», неразрешимых вопросов, которым вот уже несколько десятков столетий болеют народы западного мира. Разум человеческий не мирится со смертью и не может признать разумности своего уничтожения. Смерть больше всего другого заставляла человека добиваться разрешения проблемы о цели и смысле жизни. Человеку, утерявшему истину о непрерывности жизни, смерть действительно должна казаться ужасной бессмыслицей, и, ища смысла жизни, человек хочет спастись от бессмысленности смерти. Во имя чего стоит жить, во имя какой высшей цели дана человеку жизнь, чтобы он мог признать разумность этой цели и приемлемость ее для всякого?

Идеалы земной жизни, даже наиболее высокие из них, никогда полного счастья создать человеку не могут. Из уст современного молодого человека можно услышать, что смысл его жизни состоит в удовольствиях, радости, счастье. Но удовольствие является лишь следствием наших стремлений, а не его целью. Если бы люди руководствовались только принципом удовольствия, это привело бы к полному обесцениванию нравственных действий, поскольку действия двух человек, один из которых потратил деньги на чревоугодие, а другой на благотворительность, были бы равноценными, т.к. следствием того и другого является удовольствие. Что касается радости как смысла жизни, то радость сама должна иметь смысл. Радость — следствие достигнутой цели.

Смысл жизни выступает наиболее гибкой характеристикой и материальных и духовных потребностей. В конечном счете, сама система потребностей определяется смыслом жизни: если таковым является умножение личного богатства, то, естественно, это ведет к гипертрофированному развитию материальных потребностей. И, наоборот, ставшее целью жизни духовное развитие господствует в структуре личности соответствующих духовных потребностей.

Смысл жизни определяется, прежде всего, конкретными историческими условиями, интересами и потребностями, общими истори-

ческими задачами данного класса. В конечном счете, смысл жизни определяется объективно существующей системой общественных отношений. Несомненно, материальная сторона жизнедеятельности человека не является чем-то второстепенным, скорее, становится базисом развития духовных потребностей человека, часто определяет уровень его социального взаимодействия с окружающими людьми, статус и роли индивида в обществе.

Важнейшим аспектом проблемы человека является формирование потребности стать и быть активной личностью, духовно богатой и гармонично развитой. Вопрос о том, что такое человеческая личность, каковы перспективы становления и воспитания человека в современном мире, дискуссионны.

Понятие личности в психологии обозначает особый способ существования человека — существование его как члена общества, представителя определенной социальной группы. Понятия «индивид» и «субъект» близки к понятию «личность», но в строгом научном смысле не являются синонимами, они означают различные уровни организации субъективной реальности человека. Каждое из них раскрывает специфическую сторону (или ряд сторон) индивидуального бытия человека. Понятие личности тесно связано с понятием позиции и соотносимыми с ним понятиями социальной роли и социального статуса человека. А.Н. Леонтьев называет личность «сверхчувственным» образованием именно за то, что связи и отношения с другими людьми составляют особого рода реальность, недоступную непосредственному восприятию, предполагающую использование познавательных возможностей мышления, разума человека.

Статус определяет поведение человека, включенного в систему сложившихся социальных отношений, где для него заданы место и способ действия, тип нормативного поведения. В статусной системе всегда есть нормы, которые регулируют наши отношения, потребности, наши действия. Понятия статуса и роли имеют отношение к определению личности. Не случайно в обыденном сознании личность человека отождествляют с его социальным положением, общественным статусом, о личности судят по его социальным действиям, потребностям, социальной роли.

По широко распространенному в психологии определению роль — это программа,

которая отвечает ожидаемому поведению человека в структуре той или иной социальной группы, это заданный, несвободный способ его участия в жизни общества. Однако понятия статуса и роли не охватывают самой сути личности — способности человека как личности действовать свободно, самостоятельно и ответственно. Личностное поведение — это поведение по собственному, свободному выбору. Пространство личности — это пространство социального поведения человека, его поступки. Личность проявляется и формируется через поступки. Поступок в психологии определяется как сознательное действие, акт нравственного самоопределения человека, в котором он утверждает себя как личность в своем отношении к другому человеку, к себе самому, обществу и миру в целом. Место человека в социальной жизни может быть задано, предписано ему волей случая, рождения, обстоятельствами. Место человека в жизни может быть выбрано, найдено, завоевано им самим, по его собственной воле и свободному, осознанному выбору. В этом случае говорят о выборе субъектом позиции в жизни, о его личностном самоопределении.

Позиция — это наиболее целостная характеристика человека как личности. Человек, у которого есть потребность свободно, самостоятельно и ответственно определять свое место в жизни, в обществе, в культуре — это личность. Личность есть целиком социокультурное образование. Однако раз и навсегда занять неизменную позицию в отношениях с другими людьми невозможно. В каждой точке существования вновь и вновь возникает необходимость свободного и самостоятельного выбора, неизбежность принятия на себя ответственности за свои действия перед другими и самим собой. А потому личность — это не раз и навсегда сформированное качество, состояние, структура или уровень. Человек каждый раз должен утверждать себя как личность, выбирать и отстаивать собственные позиции со школьного возраста и до глубокой старости. Личность есть специфический способ существования человека. Личность — всецело продукт общественно-исторического и онтогенетического развития человека. Она реализуется в социальном статусе и социальных ролях индивида, в его социально-значимых поступках и мотивах, побуждениях и т.д.

Можно говорить об особом личностном бытии человека. Личностным способом человек может и не жить: он может жить, например, индивидным (в патологии), субъектным способом, душевными пристрастиями и влечениями.

Личностный способ бытия есть исходный уровень культурной и духовной жизни человека. Но в общественной жизни духовность может быть представлена в различной мере. Личность может утверждать себя и на негативных нормах и ценностях, существующих в человеческой культуре. Потому личность нельзя рассматривать только с положительным знаком. В качестве относительно самостоятельного компонента структуры личности выступает направленность личности — характерные для нее потребности, мотивы, чувства, интересы, оценки, симпатии и антипатии, идеалы и мировоззрение.

Характер (в широком смысле слова) также неотделим от личности, поскольку реализует главные жизненные устремления человека. Принципиальная общность личности и характера проявляется в присущей им совокупности основных жизненных отношений человека.

Различия проявляются в том, что личность определяет специфику позиции человека, мотивов и смыслов его социального действия, нравственных ориентиров, на которых оно строится, в то время как характер по преимуществу определяет способы действия, способы достижения намеченных целей.

В значении слова «личность» можно выделить два основных смысла. Один, наиболее очевидный, — несовпадение собственных характеристик человека, его лица с содержанием роли, которую он исполняет. Другой смысл — социальная типичность изображаемого персонажа, его открытость другим людям.

Само понятие личности имеет смысл лишь в системе общественных отношений, реализуемых через определенные социальные роли. Однако социальные роли — это не конечный, а исходный пункт в понимании сущности личности. Для научной психологии важна не роль сама по себе, а ее носитель, субъект. Принятие или непринятие социальной роли, серьезность ее исполнения, ответственность за последствия своих действий характеризует человека как личность.

Личность в ее узком понимании может контрастировать с характером. Житейская

психология дает многочисленные примеры несовпадения личности и характера.

Можно встретить, напрмер, «хорошего человека» — индивида с социально ценной, нравственной позицией с плохим характером (недостаточно сдержанным, безвольным). Как противоположность — негодяй и подлец (личностная позиция) с хорошим характером (общительным, уравновешенным). В научной литературе отмечается, что на личностном уровне бытия человек преодолевает недостатки своего характера: личность в своем развитии «снимает» характер. Нередко личность человека рассматривается в отрыве от ее носителя, от субъективного, внутреннего мира человека. Действительно, личность человека представляет собой особое измерение, которое получает человек как субъект общественных отношений и деятельности.

Стремление и потребность человека стать личностью формируют у него ценностные ориентации, это является признаком зрелой личности, показателем меры социальности, степени вхождения человека в общественносоциальные учреждения и общности. В силу этого в любом обществе ценностные ориентации личности оказываются объектом воспитания и целенаправленного формирования.

Понятие личностных ценностей связывается с освоением конкретным индивидом общественных и групповых ценностей. Социальные ценности, преломляясь через призму индивидуальной жизнедеятельности, входят в психологическую структуру личностных ценностей, или ценностных ориентаций личности.

Основное содержание ценностных ориентаций личности составляют политические, философские, нравственные убеждения человека, глубокие и постоянные привязанности, нравственные принципы поведения. Ценностные ориентации обеспечивают устойчивость личности, определенность и последовательность поведения, постоянство взаимоотношений человека с социальным миром, с другими людьми. Выступая важнейшим фактором мотивации поведения личности, ценностные ориентации лежат в основе социальных поступков личности и влияют на процесс личностного выбора. Личности нет там, где индивид отказывается идти на риск выбора, пытается избежать социальной оценки своих поступков, честного ответа перед самим собой о мотивах своего социального поведения.

Потребность в самостоятельном выборе решений на совершение действий и поступков, которые получат социальную оценку, заранее принимать на себя ответственность за последствия этих действий, — заявка человека право удовлетворения потребности быть личностью.

Самостоятельность и ответственность в социальном поведении составляют самые существенные характеристики человека как личности. Самостоятельность действия — это действие с опорой на свои собственные интеллектуальные и духовные силы. Личностный поступок обдумывается человеком наедине с собой, обсуждается в диалоге с внутренним собеседником, со своим Я. В философии в таком случаеговорятобавтономии«самозаконности» личности как способности человека возводить в принцип самостоятельно выработанные нормы поведения и добровольно им следовать.

Человек, признающий свою ошибку, вызывает уважение других. Напротив, стремление уйти от ответа за совершенные действия однозначно оценивается другими как внутренняя слабость, личностная недоразвитость, а нередко и безнравственность.

Личностное поведение всегда оценивается с точки зрения существующей морали, поэтому личность — это моральная категория. Человек оценивается с позиций, принятых в данном обществе, социуме, группе ценностей, норм и эталонов взаимоотношений: так принято поступать, а так не принято в данном сообществе. Усвоение этих правил формирует моральность личности. Моральность личности отличается от ее нравственности и предполагает ориентацию на частные, исторические конкретные оценки других, сообщества.

Нравственность — ориентация на самостоятельно принятые абсолютные принципы и ценности. Различие моральности и нравственности отчетливо проявляется в различных формах переживания человеком норм морали и нравственных ценностей. Нарушение норм морали, осознание человеком несоответствия своего поведения, принятым в данном сообществе и разделяемым им самим, требованиям морали переживается в эмоции стыда. Стыд переживается как неудовлетворенность собой, своим поведением, осуждение и обвинение себя. В отличие от стыда совесть представляет собой потребность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для

себя нравственные обязанности, требовать от себя выполнения и самооценки совершаемых поступков. Мы связываем совесть с более высоким уровнем духовного развития человека, с его индивидуальностью.

Важную характеристику бытия человека среди людей составляет достоинство личности. Личность — не только объект и продукт общественных отношений, но и активный субъект деятельности, общения, сознания, самосознания. Умение отстаивать свою позицию, действовать самостоятельно и ответственно это и есть достоинство личности. Сообщество признает за индивидом право быть личностью,

быть достойным на совершение поступков и социально оцениваемых действий, т.е. быть субъектом социального поведения.

Чтобы удовлетворить потребность быть личностью, необходимо самостоятельно осуществлять выбор, оценивать последствия принятого решения и держать ответ за них перед собой и обществом, в котором живешь, владеть арсеналом приемов и средств, с помощью которых можно регулировать собственное поведение, подчинить его своей власти. Быть личностью — значит обладать свободой выбора и нести ее бремя.

Литература

1. ГримакЛ. П. Резервы человеческой психики. М., 2002.

2. Ильин А.В. Мотивы человека. М., 2000.

3. Каверин С.Б. Психология потребностей. М., 2002.

4. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 2005.

5. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. 2-е, испр. изд. М.: Смысл, 2003.

6. Мерлин В.С. Структура личности. Характер, способности, самосознание. Пермь, 2004.

7. Налимов B.B. Возможно ли учение о человеке в единой теории знания?// Человек в системе наук/ Под ред. И.Т.Фролова. М.: Наука, 1989.

8. Налимов B.B. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М.: Прометей, 1989.

9. Психология формирования и развития личности. М, 2005.

10. Слободчиков В.И. Развитие субъективной реальности в онтогенезе: Автореф. дис… д-ра психол. наук. М., 1994.

11. Шиповская Л. П. Человек и его потребности. М,. 2003.

в чём мы больше нуждаемся?

Рубрики : Переводы, Последние статьи, Психология

Почему мы стремимся к счастью? Приносит ли нам радость обретение смысла жизни? Что говорит современная психология о связи этих понятий и значении для каждого из нас? На страницах Scientific American есть интересный материал известного психолога Скотта Барри Кауфмана, в котором учёный разбирается, что такое счастье и смысл жизни, и может ли быть между ними компромисс. Моноклер перевёл статью Кауфмана и публикует этот краткий экскурс в психологию с зарисовками несчастной, но содержательной жизни и счастливого, но бессмысленного существования.

Люди могут напоминать других существ в их стремлении к счастью, но поиск смысла жизни является тем, что делает нас человеком.

— Рой Баумейстер

.

Стремление к счастью и смыслу – два центральных мотива в жизни каждого. Множество исследований (1) в области позитивной психологии показывают, что счастье и смысл, на самом деле, являются основными составляющими хорошего самочувствия. Эти два понятия сильно коррелируют (2) и часто подпитывают друг друга. Чем больше смысла мы находим в жизни, тем счастливее мы чувствуем себя, и чем больше мы испытываем счастья, тем более мы воодушевляемся на поиск новых смыслов и целей.

Но не всегда.

Возросшее количество исследований по этой теме показывает (3), что между стремлением к счастью и поиском смысла жизни могут быть как компромиссы, так и разногласия. Вспомнить хотя бы «парадокс родительства»: молодые люди часто сообщают, что были бы счастливы иметь детей, но родители, которые живут с детьми, как правило, дают очень низкую оценку своей удовлетворенности и ощущения счастья. Создается впечатление, что воспитание детей может негативно сказаться на счастье, но увеличить смысл. Или посмотрим на революционеров, которые на протяжении нескольких лет могут терпеть жестокость и насилие ради великой цели, что в конечном счёте приводит их к большему удовлетворению и ощущению смысла своей жизни и жизни других.

В своей восхитительной книге «Смыслы жизни» («Meanings of Life») Рой Баумейстер использует подобные примеры, чтобы доказать: люди стремятся не только к счастью, но и к обретению смысла жизни. Об этом же говорил выдающийся австрийский психиатр Виктор Франкл, когда описывал свой трагический опыт жизни в концлагере во время Холокоста, и утверждал, что людям свойственна «воля к смыслу.

---

По этому поводу можно также посмотреть публичную лекцию доктора философских наук Наталии Кузнецовой о теориях счастья — от Аристипа и Эпикура до Канта и Шопенгауэра.

---

В последние годы ряд экспериментов подтверждает эти тонкие различия между счастьем и смыслом. В рамках одного из исследований (4) Баумейстер и его коллеги обнаружили, что такие факторы, как ощущение связи с другими, ощущение продуктивности, нахождения не в одиночестве и отсутствие скуки способствовали появлению как ощущения счастья, так и смысла происходящего. Тем не менее, ученые также нашли некоторые важные различия в нашем отношении к этим сторонам человеческого бытия:

• Определение своей жизни как лёгкой или трудной было связано с ощущением счастья, а не смысла;
• Здоровое состояние чаще связывают со счастьем, а не со смыслом;
• Хорошее настроение также вызывало счастливые переживания, а не ощущение смысла;
• Нехватка денег больше влияла на ощущение счастья, чем на ощущение смысла;
• Люди, чья жизнь была наполнена смыслом, соглашались, что «отношения дороже достижений»;
• Помощь нуждающимся людям была связана с вопросом смысла жизни, не счастья;
• Глубокие размышления крепко связаны с осмысленностью, а не со счастьем;
• Счастье было больше связано с позицией получателя, а не дарителя, в то время как осмысленность больше коррелировала с позицией дающего, а не получающего;
• Чем больше люди ощущали, что их деятельность была совместима с важными для них темами и их ценностями, тем больший смысл они вкладывали в свою активность;
• Видение себя мудрым, творческим и даже тревожным было связано с вопросами смысла и не имело никакого отношения к счастью (в некоторых случаях даже показывало отрицательную связь).

Похоже, что счастье больше связано с удовлетворением потребностей, получением того, что вы хотите, и общим хорошим самочувствием, в то время как наделение чего-либо смыслом связано с уникальной внутренней работой человека – поиском и освоением собственной идентичности, самовыражением и осмыслением своего прошлого, настоящего и будущего опыта.

Подтверждение этой идеи можно найти в недавно вышедшем лонгитюдном исследовании (5) Джо Энн Айб о влиянии счастья и создании смысла. Её работа преодолевает некоторые ограничения предыдущих исследований из этой сферы, например, опору на опросники участников и оценку счастья и смысла в определённый момент времени.

Эйб анализирует меру счастья и ощущение присутствия смысла в жизни людей, основываясь на еженедельных журналах, которые писались в течение одного семестра. Участникам была предоставлена свобода писать, о чём им хочется, с детальным анализом их мыслей и чувств. Таким образом, данное исследование позволило людям анализировать свои эмоции и осмысливать свой опыт на протяжении времени.

После этого журналы были проверены с помощью компьютерной программы (6), анализирующей текст, которую разработал Джеймс Пеннебейкер с коллегами. Счастье оценивалось по частоте слов, описывающих положительные эмоции (смеяться, рад и т.д.).

Со смыслом немного сложнее. Существует точка зрения (7), что «смысл» состоит по меньшей мере из двух компонентов: когнитивной обработки, включающей осмысление и интеграцию опыта, и компонента цели, который является более мотивационным и включает активное преследование долгосрочных целей, таких как поиск собственной идентичности и преодоление узких эгоистических интересов. Эйб оценивала когнитивный компонент смысла, анализируя частоту причинных слов («например», «потому что», «причина») и слов, связанных с пониманием («например», «понять», «осознать»). Целевой компонент смысла оценивался с помощью анализа частоты использования местоимений третьего лица, которые могли бы указывать на отдаленные перспективы и планы на будущее этого третьего лица.

Что нашла Эйб? Во-первых, результаты показали, что частота положительных эмоций была очень мало связана с оценкой адаптивного поведения испытуемых на стадии реализации их планов (время которого варьировалось от полугода до 7 лет). По факту, положительная эмоциональность была чаще связана с подавлением эмоций впоследствии. Этот вывод согласуется с другими исследованиями, показывающими, что даже если создание смысла связано с отрицательными эмоциями на раннем этапе, это может способствовать большей гибкости и благополучию в долгосрочной перспективе.

Это открытие также демонстрирует потенциальную темную сторону безмятежного счастья. В то время как счастье способно заставить нас чувствовать себя хорошо в данный момент, со временем избегание негативных мыслей и чувств может остановить рост личного развития. В конце концов, для развития личности необходим весь спектр эмоций (8, 9). Существуют также исследования, которые показывают, что долго длящееся счастье порождает в конце концов повышенное чувство одиночества (10) и снижение ощущения благополучия (11).

В противоположность этому, измерения смысла (когнитивных процессов и целей), так или иначе присутствующего в текстах, показали положительную связь с большей адаптированностью экспериментируемых. В частности, склонность к когнитивной обработке коррелировала с твёрдостью характера (страстью и упорством в достижении долгосрочных целей), а самодистанцирование было прочно связанно с благодарностью и хорошим самочувствием и отрицательно — с подавлением эмоций. Более того, взаимодействие между когнитивной обработкой и самодистанцированием дополнительно связаны со степенью адаптации. Есть основания полагать, что создание смысла наиболее влияет на адаптацию, если о будущих перспективах мыслить в категориях третьего лица (он сделает, у него получится и т.д.).

Это исследование уточняет некоторые положения активно формирующейся науки смысла (3). При изучении смысла и его сходства и различия со счастьем важно использовать различные методы. В дополнение к письменному самоанализу и написанию журналов другие исследователи используют аналоги оценок (12) и геномные методы (13). Чтобы получить более полную картину, мы должны смотреть на общие данные, которые мы получаем с помощью всех этих методов.

Хотя это исследование было сфокусировано на различиях между счастьем и смыслом, следует отметить, что оптимальное состояние человека часто зависит от обоих факторов. Как отметил Тодд Кашдан с коллегами, «годы исследований психологии благополучия показали, что люди чаще счастливы, когда они вовлечены в значимые занятия и деятельность, приносящую благо». Действительно, когда мы вовлечены в работу, которая соответствует нашим лучшим сторонам (нашему лучшему «Я»), мы часто отмечаем самые высокие уровни удовлетворенностью жизнью.

На мой взгляд, дальнейшее исследование сходства и различия между счастьем и смыслом может внести существенный вклад в наше понимание заветной точки эмоционального благополучия: этой кажущейся магической комбинации счастья и смысла, основанной на значимости и благе, которая в конечном счёте может привести нас к лучшей жизни. Это было бы действительно значимо.

 

Об авторе

Скотт Барри Кауфман — психолог, автор книг, руководитель научного направления Института воображения при университете Пенсильвании.

Ссылки на исследования

1. Martin E. P. Seligman . Flourish: A Visionary New Understanding of Happiness and Well-being (2012 г.).

2. Todd B. Kashdan, Robert Biswas-Dienerb & Laura A. Kingc «The Reconsidering happiness: the costs of distinguishing between hedonics and eudaimonia». Journal of Positive Psychology: Dedicated to furthering research and promoting good practice Vol. 3, Issue 4, 2008, p. 219-233

3. Paul T. P. Wong «The Human Quest for Meaning: Theories, Research, and Applications (Personality and Clinical Psychology)»

4. Roy F. Baumeistera, Kathleen D. Vohsb, Jennifer L. Aakerc &Emily N. Garbinsky «Some key differences between a happy life and a meaningful life». Vol. 3, Issue 4, 2008, p. 219-233.

5. Jo Ann A. Abe «A longitudinal follow-up study of happiness and meaning-making». Journal of Positive Psychology: Dedicated to furthering research and promoting good practice (2015).

6. «The Psychological Meaning of Words: LIWC and Computerized Text Analysis Methods». Journal of Language and Social Psychology 2010, 29: 24.

7. Paul T. P. Wang «A Decade of Meaning: Past, Present, and Future»

8. Todd Kashdan (Author), Robert Biswas-Diener (Author), Jeff Cummings (Reader) «The Upside of Your Dark Side: Why Being Your Whole SelfNot Just Your «Good» SelfDrives Success and Fulfillment»/ Audiobook.

9. Jo Ann A. Abe. «Differential Emotions Theory as a Theory of Personality Development». Emotion Review, November 18, 2014.

10. Mauss, I. B., Savino, N. S., Anderson, C. L., Weisbuch, M., Tamir, M., & Laudenslager, M. L. (2011, September 12). The Pursuit of Happiness Can Be Lonely. Emotion. Advance online publication. doi: 10.1037/a0025299

11. Iris B. Mauss, Maya Tamir, Craig L. Anderson, Nicole S. Savin «Can Seeking Happiness Make People Happy? Paradoxical Effects of Valuing Happiness». Emotion. 2011 Aug; 11(4): 807–815.

12 Tyler F. Stillman1, Nathaniel M. Lambert2, Frank D. Fincham2, and Roy F. Baumeister «Meaning as Magnetic Force: Evidence That Meaning in Life Promotes Interpersonal Appeal». Social Psychological and Personality Science 000(00) 1-8.

13. Barbara L. Fredrickson, Karen M. Grewen, Kimberly A. Coffey, Sara B. Algoe, Ann M. Firestine, Jesusa M. G. Arevalo, Jeffrey Ma, Steven W. Cole «A functional genomic perspective on human well-being». PNAS.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие статьи

Секрет осмысленной жизни проще, чем вы думаете — Quartz

Некоторые люди, кажется, проводят всю свою жизнь неудовлетворенными в поисках цели. Но философ Иддо Ландау предполагает, что у всех нас есть все необходимое для осмысленного существования.

По словам Ландау, профессора философии Хайфского университета в Израиле и автора книги 2017 года В поисках смысла в несовершенном мире , люди ошибаются, когда считают, что их жизнь бессмысленна.Ошибка основана на их неспособности понять, что действительно важно, вместо этого они чрезмерно сосредоточены на том, чего, по их мнению, не хватает в их существовании. Он пишет в The Philosopher’s Magazine :

К моему удивлению, большинство людей, с которыми я разговаривал о смысле жизни, сказали мне, что они не думали, что их жизнь была достаточно значимой. Многие даже представляли свою жизнь откровенно бессмысленной. Но я часто обнаруживал, что причины, по которым мои собеседники объясняют свои взгляды, проблематичны.Многие, как я думал, не задавали соответствующих вопросов, которые могли бы изменить их взгляды, или предпринять действия, которые могли бы улучшить их состояние. (Некоторые из них после наших обсуждений согласились со мной.) Большинство людей, которые жаловались на бессмысленность жизни, даже затруднялись объяснить, что они понимали под этим понятием.

Другими словами, Ландау считает, что люди, которые чувствуют себя бесцельными, на самом деле неправильно понимают, что такое значение. Он один из многих мыслителей на протяжении веков, которые боролись с трудным вопросом: «Что такое значимая жизнь?»

Вопрос о значении

Ответы философов на этот вопрос многочисленны, разнообразны и практичны в разной степени.Философ 19-го века Фридрих Ницше, например, сказал, что этот вопрос бессмысленен, потому что посреди жизни мы не в состоянии определить, имеет ли значение наша жизнь, и выйти за пределы процесса существования, чтобы найти ответ, невозможно.

Тем не менее, те, кто думают, что смысл можно различить, делятся на четыре группы, согласно Таддеусу Мецу, написанному в Стэнфордском философском словаре. Некоторые сосредоточены на боге и верят, что только божество может дать цель.Другие приписывают центрированный на душе взгляд, думая, что что-то в нас должно продолжаться и за пределами нашей жизни, сущность после физического существования, что придает жизни смысл. Затем есть два лагеря «натуралистов», ищущих смысл в чисто физическом мире, известном науке, которые попадают в категории «субъективистов» и «объективистов».

Два лагеря натуралистов разделены по вопросу о том, имеет ли человеческий разум смысл или эти условия являются абсолютными и универсальными. Объективисты утверждают, что существуют абсолютные истины, которые имеют ценность, хотя они могут не соглашаться с тем, что они собой представляют.Например, некоторые говорят, что творчество предлагает цель, в то время как другие считают, что добродетель или нравственная жизнь придают смысл.

Субъективисты, в том числе Ландау, считают эти взгляды слишком узкими. Если значение происходит через познание, то оно может быть получено из любого количества источников. «Большинству специалистов в этой области кажется, что не только творчество и мораль являются независимыми источниками смысла, но и что есть источники в дополнение к этим двум. Вот лишь несколько примеров: подумайте о том, чтобы сделать интеллектуальное открытие, с любовью воспитывать детей, играть музыку и развивать выдающиеся спортивные способности », — предлагает Мец.

Для субъективистов, в зависимости от того, кто и где мы находимся в любой момент, ценность любой данной деятельности варьируется. Они говорят, что жизнь имеет смысл, но ее ценность создается нами в нашем сознании и может меняться с течением времени. Ландау утверждает, что смысл — это, по сути, чувство ценности, которое мы все можем получить по-разному — от отношений, творчества, достижений в данной области или щедрости, среди других возможностей.

Пересмотр мышления

Тем, кто чувствует себя бессмысленным, Ландау предлагает переосмысление.Он пишет: «Осмысленная жизнь — это жизнь, в которой есть достаточное количество аспектов, имеющих достаточную ценность, а бессмысленная жизнь — это жизнь, в которой нет достаточного числа аспектов, имеющих достаточную ценность».

По сути, он говорит, что значение похоже на уравнение: сложите или вычтите переменные значения, и вы получите более или менее смысл. Итак, скажите, что вы чувствуете себя бессмысленным, потому что вы не так успешны в своей профессии, как мечтали. Теоретически вы могли бы извлечь смысл из других начинаний, таких как отношения, волонтерская работа, путешествия или творческая деятельность, и это лишь некоторые из них.Также может быть, что то, что вы уже делаете, действительно значимо, и вы недостаточно цените его, потому что вы сосредоточены на одном факторе ценности.

Он приводит пример психолога-экзистенциалиста Виктора Франкла, который выжил в заключении в нацистских концлагерях во время Второй мировой войны и написал книгу « Человек в поисках смысла». Цель Франкла, его воля к жизни, несмотря на заключение в самых суровых условиях, проистекала из его желания позже написать об этом опыте.Франкл также отметил, что у тех, кто выжил в лагерях, была конкретная цель — они были полны решимости увидеть свои семьи после войны или помочь другим заключенным выжить, сохраняя чувство человечности.

Ландау утверждает, что любой, кто считает, что жизнь бессмысленна, также признает важность ценности. Другими словами, если вы думаете, что жизнь может быть бессмысленной, значит, вы верите, что существует такая вещь, как ценность. Вы не нейтральны по этой теме. Таким образом, мы также можем увеличивать или уменьшать ценность нашей жизни с помощью практики, усилий, действий и размышлений.«Я могу разрушить или завязать дружеские отношения, улучшить или ухудшить свое здоровье, практиковать свой немецкий или пренебрегать им. Было бы удивительно, если бы в этой конкретной сфере ценностей, смысла жизни все было иначе, чем во всех других сферах », — пишет он.

Чтобы жизнь была ценной или значимой, она не обязательно должна быть уникальной. По мнению Ландау, вера в то, что особенность связана со смыслом, — еще одна ошибка, которую делают многие люди. Это заблуждение, по его мнению, «приводит к тому, что некоторые люди излишне считают свою жизнь недостаточно значимой и упускают способы повышения смысла жизни.

Он также отмечает, что вещи все время меняются: мы переезжаем, знакомимся с новыми людьми, получаем свежий опыт, сталкиваемся с новыми идеями и стареем. По мере того, как мы меняемся, меняются наши ценности, а вместе с ним и наше чувство цели, над которым мы должны постоянно работать.

Да, значит, дело

Кто-то может возразить, что Ландау упрощает. Несомненно, в существовании должно быть нечто большее, чем просто приписывание ценности тому, что у нас уже есть, и иное мышление, если мы не осознаем цель в нашей жизни.

На самом деле есть еще менее сложные подходы к осмысленности. В книге «Философия сегодня» Тим Бейл, профессор политики Лондонского университета королевы Марии в Великобритании, дает чрезвычайно простой ответ: «Смысл жизни не в том, чтобы быть мертвым».

Хотя это может показаться застенчивым, многие философы предлагают аналогичные ответы, хотя и немногие столь же содержательные. Философ Ричард Тейлор предполагает, что не усилия и достижения делают жизнь значимой, написав в 1970 году в книге Добро и зло , : «Дня было достаточно, как и жизни.Другими словами, жизнь имеет значение, поскольку мы живем.

Возможно, такой простой ответ может сбить с толку. И недоброжелатели могут возразить, что ничто не может иметь значения, учитывая необъятность Вселенной и краткость нашей жизни. Но это предполагает, что наша цель фиксированная, жесткая и назначенная извне, а не гибкая или продукт ума.

Вопрос есть ответ

Есть и другие подходы. Кейси Вудлинг, профессор философии и религиоведения в Университете Прибрежной Каролины в Южной Каролине, предлагает в своей книге «Философия», когда сам вопрос о значимости предлагает ответ.«То, что делает человеческую жизнь смыслом или значимостью, — это не просто прожитие жизни, а , отражающее прожитых жизней», — пишет он.

Преследование целей и целей — фитнес, семья, финансовый успех, академическая успеваемость — все это прекрасно, но, по мнению Вудлинга, это не имеет особого значения. Однако важно задуматься о том, почему мы преследуем эти цели. Если брать рефлексивную точку зрения, то значение приобретает само. «Это близко к известному высказыванию Сократа о том, что неисследованная жизнь не стоит того, чтобы жить, — пишет Вудлинг. — Я бы рискнул сказать, что неизученная жизнь не имеет смысла.

Тайна означает смысл

В восточной философской традиции есть еще один простой ответ на сложный вопрос о смысле жизни — ответ, который нельзя точно сформулировать, но который ощущается посредством глубокого наблюдения за природой. Китайский мудрец шестого века Лао Цзы, который, как говорят, продиктовал Дао Дэ Цзин перед тем, как сбежать от цивилизации в уединение в горах, считал, что Вселенная обеспечивает нашу ценность.

Как и Вудлинг, он утверждал, что цели несущественны, и что наши жизни важны не только от достижений.Но в отличие от Вудлинга, он предполагает, что смысл исходит от того, чтобы быть продуктом самого мира. Никаких усилий не требуется.

Вместо размышлений Лао-цзы предлагает глубокое понимание сущности существования, которое таинственно. Мы, как реки и деревья, являемся частью «пути», который состоит из всего и создает все, и о нем никогда нельзя по-настоящему узнать или поговорить. С этой точки зрения жизнь непонятна, но она по своей сути значима — какое бы положение мы ни занимали в обществе, как бы мало или много мы ни делали.

Жизнь имеет значение, потому что мы существуем внутри живых существ и среди них, как часть длительной и непостижимой цепи существования. Он пишет, что иногда жизнь бывает жестокой, но смысл черпается в настойчивости. Дао говорит: «Тот, кто настойчив, — целеустремленный человек».

Смысл жизни

A или Смысл жизни

Часто возникает вопрос о значении жизнь. И это именно то, как большинство задает вопрос: что такое Смысл жизни?

Я хотел бы изучить всю идею возможность существования смысла жизни в противоположность смысл жизни.

Итак, мы не совсем точно ищем или преследуем поиск смысла жизни человека. Мы тоже не изучаем, за исключением, возможно, иногда косвенно, смысл любой другой формы жизни кроме человеческой жизни. Оставим выдр, гну, голубей, лосось и киты искать собственное значение.

Начнем с представления о значении человеческого жизнь. В другой раз, возможно, очень скоро, исследование значение смысла может быть в порядке, но сейчас основное внимание уделяется файл.Теперь, когда я обратил на это внимание, вы можете задаться вопросом о само понятие о существовании только одного такого смысла человеческой жизни, как предполагалось по типичной постановке вопроса. Использование статьи указывает, что есть один и не более. Итак, если есть один и один только как это могло произойти? Ответ на этот вопрос важен как помочь понять, есть ли смысл человеческой жизни, который люди должен был знать о.

Итак, что насчет смысла?

много было предложено и некоторые повышены, но мало кто принят

Что ж, это тот случай, когда многие кандидаты в позиции смысла человеческой жизни и некоторые продвигаются, но немногие из них были приняты повсеместно, и никто не принял или не принял людьми мира как то, что резонирует с их опытом и дает им понимание того, что имеет значение для жизнь обеспечит человека.

Есть даже множество способов организовать все входит в конкурс за победителя на смысл жизни квест. Философские, религиозные, светские и научные или большие значения и маленькие значения или даже популярные и непопулярные значения, и скоро.

Итак, у нас есть запись, которая указывает на множество попыток преследуют вопрос о смысле жизни человека и многие кандидаты за ответ на вопрос, и ни один из них не настолько успешен, чтобы указать что они настоящие кандидаты.Почему бы нет? Хорошо, если бы был только один единственное значение для человеческой жизни, мы могли бы ожидать, что какой-то кандидат будет иметь к этому времени приобрела широкое признание и поддержку во всем мире. Если есть одно и только одно значение, тогда можно ожидать появления людей со временем чтобы понять или открыть это, и поскольку люди есть повсюду планеты, будет какая-то универсальная или, по крайней мере, глобальная, растет консенсус относительно того, каков смысл человеческой жизни.

Если есть одно и только одно значение, то что бы быть его источником? Не исключено, что его источником могут быть люди. самих себя, поскольку нет ничего, что указывало бы на то, что люди изобрели или создали такое значение для жизни всех представителей человеческого вида. Никаких доказательств этого. К нему претензий нет. Если бы кто-то это уже сделал, мы можно было ожидать, что другие люди заметили бы и записали это и распространить слово.Даже если такое значение было придумано или создано для страдания или ужас других, если не отвращение или презрение или возмущение, то можно ожидать отклонения формулы изобретения или создание должно быть обнародовано. Опять никаких свидетельств такового.

Это более чем маловероятно, это невозможно для происхождение смысла человеческой жизни покоится в человеческом сообществе. Если в прошлом нет записей, как насчет будущего? Это не возможно для некоторых людей дать смысл жизни целые виды людей?

Что ж, на данном этапе истории человечества вида на планете Земля, если любой человек или даже группа людей объявят что они его нашли или открыли, им нужно будет объяснить, почему это не были найдены ранее, и почему они думают, что что бы это ни было применимо ко всем членам вида как единственное значение.Вне что им нужно будет доказать, что это действительно был или есть тот и только смысл для жизни человека. Это доказательство будет состоять из аргументов и будет тщательное изучение аргументов и доказательств предложил в обоснование иска. Некоторые люди могут принять ответьте на вопрос о смысле жизни в том виде, в каком он предлагается, и найдите утешение в избавлении от боли, страданий, агонии и усилий собственные поиски смысла жизни.Многие могли бы сделать это без даже исследуя аргументы в поддержку смысла жизни так счастлив с окончанием поисков и чувством удовлетворения от того, что теперь в их жизни то, чего раньше не было, по крайней мере, в их сознании.

Однако многие люди могут найти слабые места в аргументы, предложенные первооткрывателями или изобретателями или сторонниками Смысл жизни.

Многие люди могут заметить, что вся идея смысл человеческой жизни — это не вопрос, который может быть установлен на основании каких-либо эмпирические данные или логические рассуждения.

Многие люди могут подумать, что принятие любого единый кандидат на смысл человеческой жизни был бы вопросом готовность тех, кто решил принять это на любых основаниях, которые они имел или вообще не имел оснований, и не является вопросом некоторой правды или, конечно же, нет объективная правда.

Так что если, и это большой ЕСЛИ, Если бы был одиночный смысл человеческой жизни, то он не имел своего происхождения, открытия или принятие среди людей, и это настолько маловероятно, что почти невозможно чтобы оно пришло из человеческого сообщества в будущем.Вывод такой что тогда это не было бы своим происхождением от людей. Что или где еще может быть его происхождение?

Разберем некоторых кандидатов. На ум приходят три как возможности для рассмотрения: инопланетяне, божества и единое божество.

Иностранцы

Хотя нет веских доказательств существования или земное посещение инопланетян, есть много вероятностных аргументация в поддержку гипотезы о том, что существуют другие формы разумная жизнь во Вселенной и, по крайней мере, некоторые со знанием и технология превосходит технологии нынешних людей на планете Земля.Таким образом, для ради аргумента или настоящего соображения, просто развлекайте возможность того, что некоторые из таких видов отправились на планету Земля некоторыми означает и отвечает за разработку РНК и ДНК и таким образом, для процесса эволюции форм жизни, что же тогда является последствия этого для поисков смысла человеческой жизни?

Если значение смысла в значении человеческая жизнь имеет отношение к цели такой жизни, тогда в одном случае инопланетяне знали, где происходит процесс эволюции форм жизни на планета Земля, вероятно, будет лидировать, и у них была какая-то цель не только в делать то, что они делали, но конкретно для человеческого вида, тогда некоторые могли бы утверждать, что цель, намерение или план иностранцев составляют смысл жизни человека.Это было бы так, даже если бы они выразили цель заключалась в том, чтобы просто повеселиться или пошалить, или посмотреть, что происходит, и изучить это или что, черт возьми, почему бы не попробовать это.

В другом случае инопланетяне ничего не знали о где процесс эволюции форм жизни на планете Земля, вероятно, свинец, но у них была какая-то цель в его запуске, тогда некоторые могут утверждать, что цель, намерение или план иностранцев составляют смысл человеческая жизнь.Это было бы так, даже если бы их заявленная цель была просто чтобы повеселиться или пошалить, или посмотреть, что происходит, изучить это или что черт возьми, почему бы не попробовать это.

Было несколько людей, серьезно или с юмором рассмотрел эти возможности инопланетного творения или вмешательства, которые породили человеческий вид на планете Земля. (видеть Юмористические и популярные культурные обращения в статье в Википедии ниже)

Нет сведений о таком инопланетном происхождении или участие в зарождении человеческой жизни.Однако любой из вышеперечисленные возможности оказываются на самом деле есть смысл и сильная чувство, что какова бы ни была их цель делать то, что они делали, это привело к человеческий вид, человек может отвергнуть эту цель или намерение как смысл человеческой жизни. В чем тогда был бы смысл человеческой жизни когда цель, для которой он был создан, не приравнивается к значение?

На этом этапе люди подумают, что могло бы быть называют философским смыслом человеческой жизни или философским подход к смыслу человеческой жизни.Когда они это сделают, их больше не будет ищут единую истину о смысле человеческой жизни, но они будет искать какое-то представление о ценности или цели человеческого жизнь, которая получит самое широкое признание в качестве альтернативы признать, что человеческая жизнь не имеет другого значения, чем то, что было дано ему серьезно, в шутку или случайно инопланетянами.

Не дожидаясь прибытия доказательств инопланетян и их причастности к возникновению здесь человеческого вида. веками предпринимались попытки найти ответ на вопрос о значение.Всего:

Народные верования
Научные подходы и теории
Философские взгляды
Религиозные верования
Юмористические и популярные культурные трактовки вопроса

Возникает вопрос: в чем тогда смысл жизнь для людей, учитывая, что в происхождении люди находятся на планете Земля? С таким количеством кандидатов на подходы к этот вопрос и для ответа на вопрос довольно ясно, что у людей есть выбор и любое решение вопросов и выбор единый ответ или возникновение единого мнения об одном-единственном ответ на вопрос будет явно результатом решений и выбор, сделанный людьми.Итак, если бы было одно значение, это будет тем, что люди решили.

Божества:

В чем был бы смысл человеческой жизни, если бы вместо этого о том, что инопланетяне причастны к происхождению людей на планете Земля там были божества?

Примерно такой же случай, как и с инопланетянами.

Одно божество:
В чем был бы смысл человеческой жизни, если бы вместо этого о том, что в происхождении людей причастны инопланетяне или божества на планете Земля было задействовано одно божество?

Примерно такой же случай, как с пришельцами и божества.

Несомненно, есть люди, которые верят в некоторые внеземной источник человеческой жизни. Почти все они верят в быть единым божеством. Многие из них принимают как смысл своей жизни все, что их система убеждений указывает как значение, основанное на цели или намерения божества.

Есть что-то абсурдное в том, чтобы принять смысл человеческой жизни, который возникнет в результате выбора верить в внеземное происхождение вида.Даже если это было божеством для некоторых таких, как Камю, есть реальное чувство приговора к жизни, не по собственному выбору и даже к вечной жизни. В мифе о Сизифе осужденный богами на то, чтобы непрестанно катить скалу в гору (где его собственный вес снова отправил его на дно), Сизиф рассматривается как образец человеческого состояния, безнадежно и бессмысленно борющийся за чего-то добиться. Но в этом он преуспевает (его даже можно было представить счастливый).В силу восстания против богов он отказался дать в отчаяние. Его жизнь и мучения превращаются в победу сосредоточившись на своей свободе, отказе от надежды и знании абсурдность ситуации.

При отсутствии доказательств присутствия инопланетян, божеств или единственное божество другие люди, которые не верят в единственное или множественное божества либо отказались от поиска смысла человеческой жизни и либо нашел способы жить без ответа, либо с ценностью жизни как его значение.Тем не менее, есть и другие, которые хотят осмысления своей жизни и решили, что каждый человек должен решать, что это должно быть, и придают жизни смысл, по крайней мере, для собственной жизни.

Так что вполне может быть, что НЕТ значения человеческая жизнь, но есть смысл для человеческой жизни. На самом деле есть несколько значений и люди определяют как значение значения, так и какой конкретный смысл будет иметь их жизнь.

«Если все-таки мужчины не всегда могут делают историю смыслом, они всегда могут действовать так, чтобы их собственная жизнь Имеется.«
— Альбер Камю

От Камю мы знаем, что «Мы привыкли жили до того, как приобрели привычку думать ». Он считал, что люди инстинктивно избегайте полных последствий бессмысленной природы человеческой жизни, посредством того, что Камю называет «актом ускользания». Этот акт уклонение чаще всего проявляется как надежда. Надежда на другого жизни, и это является центральным элементом верований многих, но не всех, религии.

Многие люди, отвергнувшие инопланетян истоки человеческой жизни отошли от поиска и реализации смысл человеческой жизни как их цель, и они перешли к простому проживанию жизнь. Они могут отказаться от надежды на другую жизнь и отказаться от нее. сосредоточили свои надежды на хорошую жизнь в этом мире в свое время.

Это поднимает вопрос о том, что такое хороший.

Опасный квест

В поисках смысла жизни

Когда люди предполагают, что есть только один смысл человеческой жизни, они придерживаются убеждения, что какое-то иное агентство, кроме человека, установило такие смысл.Делать это предположение или действовать на основе этого убеждения — значит опасный.

Предполагается то, что не было доказано.

Закрывает запрос.

Он помещает смысл и ценность человеческой жизни в какое-то другое место. чем с человеческим сообществом.

Он отрицает, что люди могут сами определить, в чем смысл собственной жизни.

Он игнорирует то, что при достижении какого-либо заключения относительно того, какое значение если есть процесс принятия решений, и люди используют свою волю сделать определение того, в чем будет смысл человеческой жизни.

Заключение:

Так в чем же «смысл» человеческой Жизни? Что ж, похоже, что нет никакого способа избежать реальности, что любой ответ — результат человеческого выбора. Что любая попытка указать что есть только один ответ, связанный с неким нечеловеческим происхождением и такому происхождению могло бы сопротивляться столько людей, сколько приняло бы его. Опять вопрос человеческого выбора. .Человек может выбрать у жизни есть смысл. Если они это сделают, они не смогут избежать что выбор того, каким должно быть это значение, является вопросом выбор, так как люди, кажется, имеют осознание и выбор, который вполне может быть близок к смыслу, если кто-то решит принять это как таковое..

************************************************* ************************

Смысл жизни

От http://en.wikipedia.org/wiki/Meaning_of_life

Философский вопрос « Что смысл жизни? «означает разные вещи для разных людей. Расплывчатость запроса заложено в слове « означает «, что открывает вопрос для многих интерпретаций, таких как: «Что такое происхождение жизни ? », «Какова природа жизни (и вселенной, в которой мы живем)?», «В чем смысл жизни?», «Что такое ценный в жизни? »и« Какова цель или в (чьей) жизни? ».Эти вопросы привели к широкому спектру конкурирующих ответов и аргументы, из научный теории, к философский , теологический , и духовный объяснения.

«В чем смысл жизни?» это вопрос, который многие люди задают себе в какой-то момент своей жизни. Некоторые люди верят, что смысл жизни состоит в одном или нескольких из следующих пунктов:

Выживание и временной успех

? …накапливать богатство и увеличить социальный статус
? …к соревноваться или сотрудничать с другими
? … уничтожить тех, кто причиняет вам вред, или практика ненасилие и непротивление
? … умереть, добившись своей цели
? … жить
? … защитить свою семью
? … набираться сил и тренироваться мощность
? … оставить наследство, например, произведение искусства или книга
? … производить потомство через половое размножение или бесполое размножение
? …искать свобода , физически, морально или финансово
? …искать счастье и процветать, получать удовольствие или праздновать
? … выжить, в том числе и в погоне за бессмертие научными средствами (см. продление жизни )

Мудрость и знания

? … быть без вопросов или сохранить задаете вопросы
? …к исследовать , выйти за пределы нашего границы
? …к узнать от собственных и чужих ошибок
? …искать правда , знания , понимание, или мудрость
? … попытаться открыть и понять смысл жизни
? …чтобы расширить свое восприятие мира

Этические нормы

Религиозные, духовные и эзотерические

? … превращать страх в радость с постоянной скоростью достижение на буквальном и метафорическом уровнях: бессмертие, просветление и искупление

? … для достижения сверхъестественное связь в естественном контекст
? …достигать просветление и внутренний мир
? …стать Бог , или богоподобный
? …к опыт существование с бесконечного числа точек зрения, чтобы расширить сознание всего есть (то есть Бог)

? …следовать « Golden» Правило «
? … для создания полезной структуры в Вселенная сверх потребления (см. чистое творчество )
? …достигать Небеса в загробная жизнь
? … понять и следовать « Word» Бога «
? … поклоняться, служить или достигать союза с Бог

Прочие

? …продвигать естественный эволюция человека , или внести свой вклад в генофонд из человеческая раса
? …для продвижения технологическая эволюция , или активно развивать будущий человек
? … вносить вклад в коллективный смысл («мы» или «нас») без индивидуального значения («я» или «я»)
? … умереть или стать мученик
? … найти цель , «причина» для жизни, которая, как мы надеемся, повышает качество жизненный опыт или даже жизнь в целом

? … жить и наслаждаться течением времени
? … повеселиться
? …защищать человечество , или в более общем плане окружающая среда
? …следить за мечтой, видением или судьба
? … чтобы связать, соединить или достичь единства с другими
? … искать и находить красота
? … просто дожить до смерти (есть нет универсального или небесный назначение)
? … до сих пор некоторые даже не думают, что есть с какой бы то ни было целью (см. нигилизм

Содержание
[ скрыть ]

Место встречи ученых и философов в поисках смысла жизни — это предположение, что механика жизни (т.д., вселенная) детерминированы, поэтому смысл жизни в конечном итоге может быть получен через наше понимание механики Вселенная, в которой мы живем, включая механику человеческого тела.

Однако, строго говоря, нет научные взгляды на значение биологической жизни помимо наблюдаемая биологическая функция: продолжать и воспроизводить себя. В В связи с этим наука просто решает количественные вопросы, такие как: «Что он делает?», «Какими средствами?» И «В какой степени?», А не «С какой целью?».

Но, как и философия, наука решает каждый из пяти интерпретаций смысл жизни вопрос в лоб, предлагая эмпирические ответы из соответствующих научных областей.

Таким образом, на вопрос «Что такое происхождение жизни ? » привели к теории большого взрыва и теории эволюции, которые объяснять, откуда произошли вселенная, солнце, планеты и человек, но которые до сих пор не объясняют происхождение самых первых микроскопических форма жизни.Некоторые ученые предполагают, что жизнь на Земле была создана, когда удар молнии, кометы, метеора или другое случайное событие, вызванное группа органические соединения связываться вместе, образуя примитивную клетку. Эта ячейка могла воспроизводятся и в конечном итоге превратились в высшие формы жизни. На основании этих или подобные теории, некоторые философы говорят, что, поскольку жизнь была полностью случайно, нельзя ожидать, что жизнь вообще будет иметь какой-либо смысл, другие чем собственное самовоспроизводство.

На вопрос «Какова природа жизни (и Вселенной, в которой мы живем)? », — предположили ученые различные теории или мировоззрения на протяжении веков, в том числе гелиоцентрический вид по Коперник и Галилео , сквозь механический часовой механизм вселенная из Рене Декарт и Исаак Ньютон , к Альберт Эйнштейн -е Теория общей теории относительности , к Бенуа Мандельброт Теория хаоса в попытке понять вселенную, в которой мы живем.тем временем бесчисленные ученые в биологических и медицинских областях проанализировали человеческое тело до мельчайших компонентов, чтобы получить представление о природе биологической жизни, чтобы определить, что нас движет.

На вопрос «Каково значение жизнь? »обратил ученых к изучению самого значения и как он получен и представлен ( см. семиотика ).Этот вопрос также широко изучался с точки зрения объясняя отношения жизни к окружающей среде (вселенной) и наоборот. Таким образом, с научной точки зрения значение жизнь — это то, что она есть, что она делает и почему она это делает.

Вопросы «Что такое ценный в жизни? «и» Какова цель или в (чьей) жизни? » социальных наук. Эти вопросы исследуются учеными каждый раз. день, с точки зрения изучаемых форм жизни, в попытке объяснять поведение и взаимодействие людей (и всех остальных вид животного тоже).Изучение ценности привело к появлению областей Экономика и Социология . Изучение мотивов (отражающих то, что ценно для человека) и восприятие ценности являются субъектами области Психология .

Философские взгляды

Значение как значение
В том смысле, что они пытаются ответить на вопрос «Что в жизни ценного?», теории стоимости это теории смысла жизни.Известные философы, такие как Сократ , Платон , Аристотель , Декарт , Спиноза , и многие другие имели четкое представление о том, какая жизнь лучше (и следовательно, наиболее значимый).

Атеист просмотров

Атеизм -х годов в самом строгом смысле означает веру в то, что никакой бог или сверхъестественное сверхсущество любого типа или числа) существует, и, следовательно, ни вселенная, ни мы были созданы такими существами.Атеизм относится к трем из пяти интерпретации значения life вопрос: «Что такое происхождение жизни ? », «Какова природа жизни (и вселенной, в которой мы живем)?», И «Какова цель или в (чьей) жизни?» Поскольку они верят, что у богов не при чем, большинство атеистов считают, что жизнь развивалась и не была созданный. Природа Вселенной такова, что бога не существует, и поэтому его природа оставлена ​​на усмотрение наших устройств, чтобы определить, более или менее научные средства.Что касается цели жизни, некоторые атеисты утверждают, что поскольку нет богов, которые сказали бы нам, что делать, нам остается решить, что для себя. Другие атеисты утверждают, что какой-то смысл может быть присущи самой жизни, поэтому ни одному богу не нужно прививать смысл в это.

экзистенциальные взгляды

Философ XIX века Артур Шопенгауэр предложил мрачный ответ, определив свою жизнь как отражение своего волю и волю (и, следовательно, жизнь) как бесцельную, иррациональную и болезненный драйв.Однако он видел спасение, избавление или бегство от страдание в эстетическом созерцании, сочувствие к другим и аскетизм жизнь. Срен Кьеркегор , датский философ XIX века утверждал, что жизнь полна абсурд и человек должен воплощать свои собственные ценности в безразличном Мир. По Кьеркегору, человек может вести осмысленную жизнь (по крайней мере, один без отчаяния), если индивид связывает себя в безусловная приверженность чему-то конечному и посвящает свою жизнь взятым на себя обязательствам, несмотря на присущую им уязвимость.

По мнению философа Мартин Хайдеггер , человеческие существа были брошены на свет. Экзистенциалисты считают, что возникли как до, так и в контексте любых других мыслей или идеи, которые есть у людей, или определения самих себя, которые они создают. Как Жан-Поль Сартр скажем: «существование предшествует сущности», «человек прежде всего существует, встречается сам, вспыхивает в мире и определяет себя впоследствии.Есть нет человеческой природы, потому что нет Бога, чтобы иметь представление о ней ».

Поскольку не существует предопределенной человеческой природы или окончательная оценка за пределами того, что люди проецируют на мир; людей можно судить или определять только по их действиям и выбору. Выбор — это высший оценщик. Опять же, цитируя Жан-Поля Сартра: «Человек — это ничего, кроме того, что он делает из себя ».

Гуманистические взгляды

К гуманист , (биологический) жизнь -х цель встроена: воспроизводить.Вот как человеческая раса возникли: существа, воспроизводящиеся в прогрессии неуправляемых эволюция как неотъемлемая часть природа , которая существует сама по себе. Но цель жизни не то же самое, что человеческая цель , хотя это фактор оного. Человеческая цель определяется людьми, полностью без сверхъестественное оказать влияние.Знание не приходит из сверхъестественных источников, оно течет из человеческих наблюдений, экспериментов и рационального анализа, желательно используя научный метод : характер вселенная это то, что мы видим. Так же как и этические ценности , которые проистекают из человеческих потребностей и интересов, проверенных опытом.

Просвещенный корыстный интерес лежит в основе Гуманизм .Самая важная вещь в жизни — это человек, и, следовательно, человеческая раса и окружающая среда в котором мы живем. В счастье человека неразрывно связано с благополучием человечества, поскольку в целом, отчасти потому, что мы социальные животные, которые находят смысл в отношения , и потому что культурные прогресс приносит пользу всем, кто живет в этом культура .

Когда мир улучшается, жизнь в целом улучшается, поэтому, пока человек желает жить хорошо и полноценно, гуманисты считают, что это важно сделать так, чтобы благополучие всех. Хотя эволюция человека виды все еще (по большей части) функция природы, эволюция человечество в наших руках, и мы несем ответственность за его прогресс к своему наивысшему идеалы .Таким же образом развивается и сам гуманизм, потому что гуманисты признают что ценности и идеалы, а следовательно, и смысл жизни, подлежат меняться по мере того, как наше понимание улучшается.

Доктрина гуманизм изложено в Гуманистический манифест [1] и Светский гуманист Декларация [2] .
Мистический вид
Вид мистика широко варьируется в зависимости от того, как это описывает каждый оратор. В целом В широком смысле точка зрения состоит в том, что жизнь — это происходящее, разворачивающееся. Здесь нет двойственность , это недвойственный мировоззрение, в котором субъект и объект совпадают, смысл корабль-исполнитель иллюзорен.

Для ясного изложения взглядов одного мистика о смысле жизни читайте в статье о Рамеш Балсекар , или статья о Мистика .

Нигилисты просмотров

Фридрих Ницше характеризуется нигилизм как опустошение мира и особенно человеческого существования от смысла, цели, постижимая правда или существенная ценность. Срок нигилизм сам исходит из Латинский Нихил , что означает «ничего». Ницше описал Христианство как нигилистическая религия, потому что она лишает смысла эту земную жизнь, чтобы вместо этого сосредоточиться на предполагаемой загробной жизни.Он также рассматривал нигилизм как естественный результат идеи, что Бог мертв , и настаивал на том, что это нужно преодолеть, вернув смысл Земля.

Мартин Хайдеггер описал нигилизм как состояние, в котором «нет ничего от Бытия, как такое «, и утверждал, что нигилизм основан на сведении бытия к простому стоимость.

Нигилизм отвергает притязания на знания и правда, и исследует значение существование без познаваемой правды.Хотя нигилизм имеет тенденцию к пораженчество , можно найти силы и повод для праздника в разнообразном и уникальном человеческие отношения он исследует. С нигилистической точки зрения конечным источником моральных ценностей является личность, а не культура или другой рациональный (или цель ) Фонд.

Просмотры позитивистов

О смысле жизни, Людвиг Витгенштейн и логических позитивистов , сказал: выражаясь языком, вопрос бессмысленный.Это потому что «значение x» — это термин в жизнь обычно сообщает что-то о последствиях x, или значение x, или то, что следует отметить относительно x и т. д. Итак, когда «жизнь» используется как «х» в термине «значение х», утверждение становится рекурсивный а потому бессмысленный.

Другими словами, вещи в жизни человека может иметь значение (важность), но сама жизнь не имеет смысла, кроме те вещи.В этом контексте считается, что жизнь человека имеет смысл. (значение для себя и других) в виде событий на протяжении всего его жизнь и результаты его жизни с точки зрения достижений, наследия, семья и т. д. язык, поскольку любое примечание о значении или значении имеет отношение только к в жизнь (тем, кто ее живет), что делает утверждение ошибочным. Язык может дать осмысленный ответ только тогда, когда он относится к области в пределах царство жизни.Но это невозможно, когда вопрос достигает за пределами области, в которой существует язык, нарушая контекстуальный ограничения языка. Такой вопрос нарушен. И ответ на неработающий вопрос — это ошибочный или несоответствующий ответ.

Другие философы помимо Витгенштейна стремились узнать, что имеет значение в жизни, изучая сознание внутри. Но когда эти философы искали целостное определение смысла жизни для человечества, они были окружены каменными стенами Лингвистическая модель Витгенштейна.

Логический позитивизм утверждает, что утверждения имеют смысл только постольку, поскольку они поддаются проверке, и что утверждения можно проверить только двумя (исключительными) способами: эмпирическими утверждениями, включая научные теории, подтвержденные экспериментом и доказательство; и аналитическая истина, утверждения, которые верны или ложны определение, и поэтому также значимы. Все остальное, включая этику и эстетика, не имеет буквального смысла и поэтому принадлежит «метафизика».Один вывод состоит в том, что серьезная философия больше не должна занимается метафизикой. Таким образом свободная воля не является утверждением позитивиста, в то время как телеология это самое близкое к нему, что можно проверить.

Прагматики просмотров

Pragmatic философы полагают, что вместо истины о жизни мы должны искать полезное понимание жизни. Уильям Джеймс утверждал, что истину можно установить, но ее нельзя искать. Таким образом, смысл жизни это вера в смысл жизни, не противоречащая чьему-либо опыт целенаправленной жизни. Грубо говоря, это можно было бы применить как: «The смысл жизни — это те цели, которые заставляют вас ценить ее ». прагматик, смысл жизни, свою жизнь можно раскрыть только через опыт.

Прагматизм — это философская школа, возникла в США в конце г. 1800-е годы .Прагматизм характеризуется упорством на последствиях, полезности и практичность как жизненно важные составляющие истины. Прагматизм возражает против взгляда что человеческие концепции и интеллект представляют реальность, и поэтому стоит в противовес обоим формалист и рационалист школы философии. Скорее, прагматизм утверждает, что это только в борьба разумных организмов с окружающей средой, теории и данные приобретают значение.Однако прагматизм не выдерживает что все, что полезно или практично, следует рассматривать как истину, или что-нибудь, что помогает нам выжить только в краткосрочной перспективе; прагматики утверждают, что истиной следует считать то, что больше всего способствует самое человеческое благо на самом долгом пути. На практике это означает, что для прагматиков теоретические утверждения должны быть связаны с проверкой практики — то есть, что человек должен уметь делать прогнозы и проверять их — и что в конечном итоге потребности человечества должны направлять путь человеческий запрос.

трансгуманистов просмотров

Трансгуманизм является продолжением Гуманизм . Подобно гуманизму, он утверждает, что мы должны стремиться к улучшению человечество в целом. Но далее подчеркивается, что мы также должны активно улучшать человеческое тело с помощью технологий, чтобы преодолеть все биологические ограничения, такие как смертность, физическая слабость, ограниченное объем памяти и т. д. Изначально это означало, что мы все должны стать киборги , но с появлением биоинженерия , открываются другие варианты.Таким образом, главная цель трансгуманизма — это развитие человека в постчеловеческий , преемник Homo sapiens : Homo excelsior . Идеальное достижение этой цели, конечно, применимо к нынешнее население, прежде чем оно пострадает от последствий старения и смерти.

Следовательно, с точки зрения пяти интерпретации, представленные в начале этой статьи, значение жизнь для трансгуманистов состоит в том, что жизнь возникла в результате эволюции, что природа жизни — это то, что мы понимаем с помощью научных наблюдения и измерения, что человек и то, чем он становится, является самое важное в жизни, что самое ценное в жизни ладить и развивать образ жизни всех людей, и что это нам необходимо контролировать природу жизни, чтобы улучшить наши натур.

См. Также Аргумент о потере смысла
Религиозные убеждения

Отношения с Богом
Большинство людей, которые верят в личного Бога согласился бы, что это Бог, «в котором мы живем, движемся и существуем». Идея заключается в том, что мы отвечаем высшему авторитету, который живет смыслом и обеспечивает цель через отношения с божественным. Хотя вера также основана на познании Бога «через то, что он имеет принято «решение поверить в такой авторитет называется» скачком вера », и в очень большой степени эта вера определяет Смысл жизни.

Чтобы «плодиться и размножаться; наполняйте землю, и покори ее «
Пример того, как религия создает цель можно найти в библейской истории сотворения в Ветхом Завете Библия: цель человека проистекает из его отношений с Богом, и в этом ему сказано: «Плодитесь и размножайтесь; наполняйте землю и покори его « Бытие 1:28. Это указывает на то, что после достижения цели личного общения отношения с Богом, размножение человеческого рода, забота и население земли и контроль над землей (но когда человек согрешил, он полностью утратил способность делать это, что характеризует тот факт, что животные не находятся под полным контролем) — это первые три заповеди, установленные Богом для мужчины.Однако наставления, данные Богом, и смысл жизни (или цель существования) не обязательно одно и то же.

Любить Бога и ближнего
Другой пример, тоже из Иудаизм и Христианство , которые в целом согласны с двумя из их самых важных жизненных императивов:

«Первый из всех заповедей: «Слушай, о Израиль, Господь Бог наш, Господь один.И ты будешь любить Господа твоего Бог всем своим сердцем, всем своим душой, всем своим умом и всем твоя сила ». Это «первая заповедь» согласно с Иисус (Марка 12: 28-31), а также цитата из центральной молитвы Иудаизм , известный как Шма (Второзаконие 6: 4-9).

«И во-вторых, вот что: «Ты должен люби ближнего твоего, как самого себя ». (Христианство: Марка 12: 28-31). Иудаизм записывает это как в положительном смысле (Левит 19:18: «Люби ближнего твоего») и отрицательный смысл ( Hillel , «Что ненавистно самому себе, не делай своему ближнему.Это все Закон ; остальное просто комментарий »)

Обе эти команды являются реляционными и в первую очередь озабочены познанием Бога, чтобы вооружить верующего поддерживать любовные отношения с другими представителями человеческого рода.Согласно с Бенедикт XVI , главная причина любви к Богу и людям состоит в том, что «Бог есть любовь» ( Deus Caritas Est ) и мужчины сделаны в его образе. Он говорит, что христианский Бог — это Логотипы , (Слово: смысл и причина).

Реформатское богословие : прославляйте и наслаждайтесь Богом
Вестминстерский краткий катехизис посмотрел на историю того, чему Бог научил человека, и резюмировал ее на ее начало: «главная цель человека — прославлять Бога и вечно наслаждаться Им». [3]

Поклоняться Богу
Ислам -е гг. точка зрения состоит в том, что Бог создал человека только для одной цели, а именно для поклоняться Богу: «Я только создал джинн и человек, чтобы поклоняться Мне »( Коран, , 51:56). Поклонение в исламе означает свидетельствовать о единстве Бога в Его светлость, имена и атрибуты. Все акты поклонения должны быть исключительно для Бога, не через какого-либо посредника или со скрытым мирским намерением.Термин поклонение можно разделить на 2 категории. Это причастие религиозных ритуалов, санкционированных Богом или посредством работы, производства, инновации и улучшение качества жизни, таким образом, стремясь к Создатель. Для мусульман жизнь была создана как испытание. Терпение рассматривается как неотъемлемая часть мусульманской веры и характера. Насколько хорошо человек работает этот тест определит, найдется ли последний дом в Джанне (Небесах) или Джахенам (Ад).

Разумный смысл жизни
Во многих эзотерических стойках мировых религий, Смысл жизни встречается как «игра».
Наиболее примечательным из них является Индуизм -х годов понятие лила (буквально «играть»). Это предположение о том, что смысл жизни не конечная цель, к которой можно прийти вовремя, а скорее своего рода игра, в которую невольно играет каждое существо. Хотя это доставляет удовольствие или приносит удовлетворение, чтобы «выиграть» игру существования (в конце жизни или в конце времени), сама игра, например музыка, танец или спорт, движется во времени, создает смысл.

Подобные идеи содержатся в скрытых сокровище, упомянутое в Хадис qudsi : «Я (Бог) был Скрытым сокровищем, и я хотел, чтобы меня знали. Поэтому я сотворил творение для того, чтобы меня знали ». В этой эзотерической Мусульманин мнение, которого обычно придерживается Суфис , Вселенная существует только для удовольствия Бога. Однако, поскольку счастье Бога не зависит от чего-либо временного, творение работает как грандиозная игра с Божественным в качестве главного игрока и приза.

Книга Иова начинается с Бог аплодируя благочестию Иов . Сатана , один из небесного воинства говорит Богу, что Иов верен только потому, что он получает соответствующее вознаграждение и просит разрешения у Бога проверить Иова. В его бедствия, Иов страдает снова и снова, так и не узнав причина ужасов его жизни. Вместо этого разрешено только Богу и читателю. знать, что жизненные печали — это просто игра на космическом уровень.Сама игра случайна, но в то же время воля Бог в создании жизни.

Духовные взгляды
Митч Албом написал о своем умирающем профессоре Морри и их последних совместных уроках в бестселлер Вторник с Морри в котором были подняты некоторые интересные вопросы. Жизнь Альбома как писателя до тех пор было напрасно, потому что он гнался за неправильными вещами в жизни: больше дома, машины побольше и зарплаты побольше.Какими бы большими они ни были, они все еще не могли заполнить его пустоту. Реальность, которую мы все должны конфронтировать в конечном итоге — это то же самое, что понял Морри, когда заболел болезнью Лу Герига: мир был таким же зеленым и живым, как до того, как он заразился смертельной болезнью. Мир не стоит на месте и не кончится только потому, что вы это делаете. Опыт профессора не давал покоя автор в его эгоцентричном взгляде на жизнь, и вдохновил его на изменения.Олбом узнал от профессора Морри, что истинный смысл жизни в отдавать, любить и делиться тем, что у вас было, что, в свою очередь, живут, передаваясь из поколения в поколение.

Книга Света представляет природу Бога и цель творения. Согласно с Майкл Шарп, Бог есть сознание, и цель творения — иметь веселье (облегчить скуку). Творение существует «как мечта внутри разума Бог », и все мы — Искры Сознания Единого Создателя. Книга Света действует авторское лево и доступно из [4]

Книга Урантии предлагает точку зрения на безмерный смысл жизни путем примирения бесчисленные проблемы человечества с несоответствиями между креационизмом, эволюция, космология, современная наука, философия, история, теология и религия.

Джеймс Редфилд дал Нью Эйдж взгляд на смысл жизни в его книге Пророчество Селестины , предполагая, что ответы можно найти внутри, переживая серия личных духовных прозрений.Позже в своей книге Бог и развивающаяся Вселенная: следующий шаг в Personal Evolution (2002) в соавторстве с Майкл Мерфи , он утверждает, что человечество находится на грани изменения Сознание .

Другой ответ дал Нил Дональд Уолш в его трилогии Беседы с Богом , в котором он утверждает, что цель этого настоящего творения — для То-что-есть (Бог, Дух), чтобы познать себя экспериментально а не просто концептуально , создавая из себя миллиард миллиардов человек, которые взаимодействуют, и узнают и, таким образом, могут заново открыть на собственном опыте свою божественность испытывая и исследуя это в этом мире.

Мифолог Джозеф Кэмпбелл , в его знаменитом Сила мифа интервью с Билл Мойерс , ответил на вопрос следующим образом:

Люди говорят, что мы все ищем смысл жизни. Я не думаю, что это то, что мы действительно ищем. я думаю что то, что мы ищем, — это опыт жизни, чтобы наша жизнь переживания на чисто физическом плане будут иметь резонанс в нашем самое сокровенное существо и реальность, так что мы действительно чувствуем восторг бытия в живых..

[ редактировать ]
Юмористическая и популярная культура лечения
Само понятие «смысл жизни» имеет стать таким клише что это часто было пародировано , например, в серии радио Путеводитель автостопом к Galaxy по Дуглас Адамс , позже выпущен как роман , а телесериал , а фильм , и компьютерная игра .Его ответ был 42 . Как гласит история, продвинутая раса сверхразумных пан-измерений существа (мыши) строят гигантский компьютер под названием Глубокие мысли найти Ответ на жизнь, Вселенная и все остальное . Семь с половиной миллионов лет спустя компьютер дает ответ: «42». Дав ответ (что неудивительно) недовольной аудитории, Deep Мысль объяснил, что проблема с ответом не в ответе, а в что никто действительно не знал, в чем был вопрос.(Возможно, стоит отметить, что позже это раскрывается Артур Дент , что ответ и вопрос не могут быть известны одновременно.) ссылка на эту серию, «42» обычно предоставляется как честный ответ, если кто-то считает слово «смысл» слишком расплывчатым. Джо Боб Бриггс неверно передал это в одной из своих колонок как «43». В одной полосе пародийный комикс «Сев-космос» спрашивается «почему число 47 постоянно появляется на мониторе? »затем говорится, что« 42 — это ответ на жизнь, вселенная и все остальное… Но вы получите 47, если настроите его на инфляция ». Это очевидная отсылка к« Star » Трек », где номер 47 широко показан (например, встречается в каждом отдельном эпизоде « Звезда» Trek: The Next Generation «).

.

А может, в жизни нет смысла; тот «То, что ты видишь, то и получаешь», как это показано в комедийном фильме ««. Смысл жизни : ты родился, ты ешь, ты ходишь в школу, занимаешься сексом, у тебя есть дети, вы стареете (если кто-то не убивает вас первым), и вы умираете, и в Небеса каждый день Рождество .В самом конце фильма Майкл Пэйлин получает конверт, открывает его и небрежно говорит: «Ну, это ничего особенного. Ух, старайся вести себя хорошо с людьми, не ешь жир, читай время от времени хорошую книгу, зайдите в нее и постарайтесь жить вместе в мире и согласии с людьми всех вероисповеданий и наций ».

Руфус, голый землекоп из телесериала Ким Пять-с-плюсом , настаивает на том, что смысл жизни сыр .
В Симпсоны эпизод «Гомер-еретик» Сам Бог говорит Гомеру, что означает жизнь есть, но, как обычно, действительно хотел знать (зритель) оставил разочарованный. Диалог выглядит следующим образом:

Гомер: Боже, в чем смысл жизни?

Бог: Гомер, я не могу тебе этого сказать, ты узнай, когда ты умрешь.

Гомер: О, я не могу ждать так долго.

Бог: Вы не можете ждать 6 месяцев?

Гомер: Нет, скажи мне сейчас.

Бог: Ой, ладно … Смысл жизни в … [Тема музыка начинается и шоу заканчивается]

Поль Гоген -е интерпретацию можно увидеть в картине, Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?
В Поддельное путешествие Билла и Теда , Билл и Тед в конечном итоге встречаются с Богом.Прежде чем быть допущенным к нему, Святой Петр (выставлен как Привратник на imdb.com ) спрашивает их, в чем смысл жизни, и они отвечают: «У каждой розы есть свои шип. У каждой ночи рассвет. Каждый ковбой поет грустную грустную песню «. Эти являются лирикой к песне Яд , глэм-рок-группа 80-х.

Другое распространенное мнение состоит в том, что значение жизни — это умереть, по мнению комиков и других СМИ.В похожая вена, Смит в заключительной части Матрица трилогия Matrix Revolutions , рассказывает главный герой Neo что «именно ваша жизнь научила меня цели всей жизни. Цель жизни конец ».

В своей книге « А Человек без страны », Курт Воннегут резюмирует жизнь словами: «Мы все здесь, чтобы пердеть».Не позволяй кто-нибудь скажет вам другое! »

[ редактировать ]
См. Также

E революционизм
Многолетняя философия
Простая жизнь
Книга Урантии Книга Урантии, части I-IV; эзотерический рассказы о смысле жизни.
Мировоззрение
Это прекрасная жизнь

Что мы имеем в виду, когда говорим о «ценности человеческой жизни»

В блоге Evolution Джейсон Розенхаус предлагает «Ответы Смиту и Клингхофферу», имея в виду Уэсли и меня о самоубийстве с помощью вместо идеи святости жизни.Розенхаус настаивает на том, что «происхождение человека не влияет на ценность человеческой жизни».

Источник его замешательства, похоже, заключается в том, что, когда мы с Розенхаусом пишем о «ценности человеческой жизни», мы говорим о двух разных вещах. Я имею в виду идею о том, что человеческая жизнь сама по себе имеет исключительную ценность, святость, которая требует, чтобы к ней относились с трепетом. Следовательно, наделение врачей полномочиями или принуждение к ускорению смерти не может быть легко одобрено. Вместо этого дайте максимальное утешение пациенту, страдающему от боли, и, где это уместно, постарайтесь пробудить в нем искру, осознание цели и смысла, которые, по мнению многих из нас, пребывают в каждой человеческой душе.Делайте любовь, а не смертельную инъекцию или, в случае омерзительного врача Филиппа Нитшке, лишившегося сана, о котором Уэсли писал ранее, сумку для самоубийства.

Rosenhouse, очевидно, имеет в виду нечто иное: опыт жизни с определенным качеством или комфортом имеет высшую ценность. Следовательно, при отсутствии такого уровня комфорта было бы гуманно убивать или помогать кому-то убить себя. Если человек чувствует себя некомфортно по физическим или эмоциональным причинам и говорит, что хочет умереть, убейте его.

Уэсли Смит был пионером в документировании истинного бессердечия и злоупотреблений, которые неизбежно вытекают из этой доброжелательной «гуманной» позиции. Никто не знает об этом больше, чем Уэсли, и как журналист, и из личного опыта. Уж точно не Джейсон Розенхаус.

Моя позиция вытекает из наблюдения, что жизнь свидетельствует о целенаправленном намерении, и что космос, кажется, создан с учетом нас. Это потрясающая вещь, которую стоит учитывать, и она требует уважения к человеческой жизни.Позиция Джейсона следует из противоположной точки зрения, что биология возникла случайно и не предлагает никаких доказательств объективной цели или значения, кроме значения, которое мы выбираем (произвольно), чтобы придать ей.

Вот почему я сказал для начала — и это то, что оттолкнуло Джейсона Розенхауза: «Независимо от того, является ли контекст биологией или космологией, главный вопрос, поставленный на карту в споре о происхождении, — это картина, которую мы храним в нашем сознании того, что человек бытие — это то, чего стоит человеческая жизнь ». Ясно, что ваше мнение по этому вопросу имеет глубокие последствия.И это, я думаю, основная причина того, что дебаты об интеллектуальном замысле так важны.

Я также замечаю, что Розенхаус игнорирует вызов «Две двери» в конце моего поста, который я теперь поставил перед ним, Койном, Харрисом, Майерсом — не получив ответа — и любым другим ученым-атеистом, который хочет попробовать дать откровенный ответ. Тот факт, что Розенхаус (я считаю, как и Харрис и Койн) еврейского происхождения, делает его особенно актуальным.

Я в Твиттере.Следуй за мной @d_klinghoffer.

Эвтаназия и внутренняя ценность жизни

Эндрю Бурманн

Жизнь сама по себе не имеет для нас особой ценности, кроме как способ получения опыта, и этот опыт является тем, что мы считаем ценным. Люди не придают ценность жизни физическому состоянию простой жизни, но придают ей ценность благодаря своей способности допускать переживания. Жизнь как набор хороших переживаний — это то, что имеет ценность, а наша способность получать их — это внутренняя ценность жизни.

Наши жизненные ценности проистекают из окружающей среды. Наибольшее влияние оказывают наши контакты в повседневной жизни, а также культура и общество, в котором мы живем. Мы, люди, также обладаем определенным чувством человеческого сообщества и, за некоторыми исключениями, ставим человеческую жизнь выше и отдельно от всей остальной жизни. Это разделение придает нашему общему определению жизни внутреннюю ценность, но только благодаря способности чувствовать себя живыми и получать удовольствие от опыта мы пришли к тому, чтобы придать человеческой жизни дополнительную ценность. Таким образом, ценность жизни определяется не нашей способностью существовать физически, а существовать в человеческом опыте и быть частью переживаний, которые сами по себе считаются желательными или хорошими.

Жизнь приобретает свою внутреннюю ценность от способности испытывать, и эта ценность не сводится к физическому, но физическое содержит потенциал для этих переживаний. Термин «физический» здесь особенно широк, потому что было бы ложным и дискриминационным пытаться включить физические возможности в качестве любого стандарта или даже оценить, как на их основе могут возникнуть переживания, потому что возможности здесь безграничны. Когда физическое восприятие связано с понятием качества жизни, оно игнорирует то, что было признано ценным в опыте.Качество жизни, используемое для описания физического состояния человека, — это попытка оценить физическое существо человека. Когда пытаются придать ценность чему-то другому, кроме того, что мы считаем ценным, это маловероятно. Таким образом, внутренняя ценность жизни связана исключительно с опытом.

Примените идею об истинной ценности жизни к эвтаназии; Казалось бы, потенциал для жизни исходит от рабочего тела, которое на данный момент будет состоять, как минимум, из мозга, который функционирует достаточно, чтобы перекачивать кровь, или даже тела, в основном поддерживаемого машинами, но имеющего пульс.Рабочее определение здесь следует считать достаточно широким, чтобы включить тех, кто находится в устойчивом вегетативном состоянии, сильно отсталых, склонен к самоубийству или нуждается в машинах для поддержки биологической функции.

Когда человек находится в устойчивом вегетативном состоянии, имеет тело, которое функционирует только на основе более низких функций мозга, и потенциально находится в плохой физической форме, качество его жизни, скорее всего, окажется под вопросом. Под качеством жизни здесь подразумевается то, что он потенциально страдает от боли, имеет минимальные функции организма (на самом деле он может вообще не иметь когнитивных, сосудистых, легочных или пищеварительных функций) и очень мало шансов на выздоровление.Аргумент качества жизни апеллирует к нашей сильной эмоциональной привязанности к определению жизни как опыта. По определению живого существа этот человек имеет по крайней мере некоторую функцию мозга и может продолжать показывать основные жизненные признаки, и, следовательно, является живым существом. Толчок к прекращению этой жизни исходит из нашего восприятия того, что условия состояния этого человека не соответствуют тому, какой, по мнению других, должна быть жизнь. Если хорошее качество жизни включает в себя наличие близких, финансовую стабильность и удовлетворение основных человеческих потребностей (например,г. еда, кров), то требует ли это того, чтобы мы рассмотрели увольнение алмазодобывающего предприятия, который много работает весь день, не имеет достаточной еды, одежды, воды и жилья и, возможно, вообще не имеет семьи? Никто не станет с этим спорить, но никаких усилий, чтобы улучшить качество его жизни, не предпринимается. Если этот человек не живет на том уровне, который считается желательным, то почему он менее подходящий кандидат? У него есть определенный потенциал для получения хорошего опыта, потому что у него есть работающее тело, но также нет реальной возможности получить этот ценный опыт.У него может быть потенциал для более качественной жизни, но это не так. Это означает, что наше нормальное определение качества жизни не является достаточно универсальным, чтобы считаться стандартом.

Вероятно, обращение к нашим эмоциям, возникающее при взгляде на качество жизни человека, аналогично тому, как мы используем внутреннюю ценность жизни. Наша реакция на каждую точку зрения исходит из двух общих ответов; один говорит нам, что человеческая жизнь ценна, а также о том, что существует определенный стандарт, при котором жизнь считается качественной.Этот конфликт лежит в основе убийства из милосердия; возможность ограбления может привести к такой же плохой ситуации, как и к низкому качеству существования. Уровень качества нельзя превратить в универсальный стандарт, и он не может быть достаточно кратким, чтобы служить точкой измерения. Способы, которыми человек может получить опыт, бесконечны и должны быть бесконечными, поэтому мы не можем определять, ограничивать и ограничивать их конкретным стандартом качества, который обычно используется в аргументах о качестве жизни. В качестве аргумента позиция по качеству жизни не может утверждать, что у человека должно быть определенное качество жизни.Конечно, это можно свести к примеру, когда пациент много лет находится в коме, у него нет реальных шансов на выздоровление, и даже если выздоровление произойдет, он, возможно, стал слишком физически ухудшенным, чтобы продолжать физически, поэтому имеет низкое качество жизни. и быть кандидатом на эвтаназию. Это опровергается, потому что мы позволяем любому уровню физического существа диктовать, каким может быть наше восприятие ценности этой жизни. Оно проявляется только потому, что у нас есть способность видеть и чувствовать здесь физические материи, которые затем, по сути, затемняют наше видение эмпирической стороны.Если бы это было использовано, то это противоречило бы нашему определению, что жизнь ценна на основе опыта, а не физического статуса.

Итак, из этого следует, что жизнь не извлекает ценности из физического существа, но физическое существо используется как эталон, по которому можно найти доказательства жизни. Поскольку мы можем показать жизнь физическими средствами, она становится нашей точкой измерения. Мы могли бы использовать это как основу, чтобы сказать «да» или «нет», когда дело доходит до убийства из милосердия, но это будет игнорировать опыт пациента.Аргумент против эвтаназии, основанный на доказательствах физической жизни, очень привлекателен, потому что мы это чувствуем, но он не следует из нашего понимания того, что является ценным.

Показать доказательства опыта и психических состояний намного сложнее, однако, независимо от того, сколько или как мало мы об этом знаем, здесь ценится опыт. Это обеспечивает защиту жизни, которая определяется здесь как совокупность переживаний, происходящих за пределами любого физического существования.Эта защита основана на возможности получения опыта без непосредственного знания опыта, то есть наши ограниченные знания только мешают нам доказывать умственный опыт так же легко, как и физический статус, но не означает, что наша ценность опыта в какой-либо степени уменьшается. .

Наша ценность жизни и то, как она превращается в внутреннюю ценность, которую мы придаем человеческой жизни, проистекает из того, как мы ценим опыт. Позитивный опыт считается желательным и не связан с нашим физическим существом.Поскольку у нас есть разделение и мы приписали эту ценность эмпирической стороне, физический статус не является приемлемой точкой для определения эвтаназии. Это противоречит нашей склонности к тому, что ценность основывается на жизненном опыте.

(PDF) О ценности человеческой жизни

87

Согласно Лиссманну (2000), это может быть философия Ницше как «зеркало культуры»,

, раскрывающая, что стоит за благородными (древними и даже просвещенными, платоническими или даже кантианские) идеалы истины, красоты и добра, их противоположности, ложь, уродство и зло, остаются скрытыми; запрещенные и

запрещающие, подавляемые и подавляющие -.

культурных построек, построенных на одном полюсе, на «чистой истине, красоте и добре», — это всего лишь

иллюзий, которые нужно разоблачать как свои собственные антиполярные полюсы: тип ошибки; красота как наше

творение и добро как инструмент воли к власти, и все вместе как выражение воли

жизни (Ницше, 1968). «Философия воли» Ницше двигалась главным образом в треугольнике

между волей к жизни, волей к знанию и волей к власти.Воля к жизни — это цель, однако ее действенным инструментом является не воля к знаниям, а воля к власти; последний принимает решение

, следует ли и как использовать первое в интересах самой жизни. Если знание

поддерживается силой, оно может служить жизни; если нет, то это просто пустое слово, газы. Строить жизнь

только на самом знании, без какой-либо силы — это иллюзия, потому что ключевое знание, которое нам нужно для жизни

, — это знание взаимосвязи жизни и силы.Далее Ницше сказал (1968,

, с. 266–267): «Знание работает как инструмент власти. Отсюда ясно, что оно увеличивается с каждым увеличением силы на

… Другими словами: мера стремления к знанию зависит от меры

, до которой у вида растет воля к власти: вид захватывает определенное количество

реальность для того, чтобы стать ее хозяином, чтобы заставить ее работать ». Существует множество других мнений

об этой ключевой триаде — жизнь, знание и сила — и «философию

молотка» Ницше лучше всего заменить «философией наизусть».Однако времена, когда мы были

в восторге от иллюзии нашей собственной «чистой человечности», прошли. Следовательно, согласно

Liessmann (2000), нам нужны даже «теория лжи», «эстетика уродства» и «этика

зла» для современной философии. Как мы можем обрести ценность в собственных глазах, если мы не смотрим на темную сторону нашего человеческого лица?

3

Взглянуть на себя по-разному можно и, наверное, даже нужно.Один из таких философских подходов

представлен французским философом Бернаром Стиглером (2013) в его книге

Что делает жизнь достойной подзаголовком «О фармакологии». Термин «фармакон» взят из

Деррида, прочитанного Платоном «Федр» (Деррида, 1981, стр. 63–171). Платон (1997, 230d-e) пишет

об «инструменте» с ошеломляющими эффектами, который может использоваться иногда как лекарство, иногда как яд

. Для Стиглера это означает, что фармакон — это все, что «добро и зло одновременно

» (Stiegler, 2013, p.10) и имеет как положительные, так и отрицательные эффекты. Другими словами,

источник нашего величайшего счастья также потенциально является источником нашего величайшего несчастья (и

, по-видимому, также имеет место наоборот).

Стиглер во введении к своей книге дает нам (имея в виду Дональда Винникотта) пример

заботы матери о своем ребенке в качестве примера того, чему она учит своего ребенка относительно ценности

жизни, которую нужно прожить. Благодаря этой заботе ребенок «чувствует жизнь», ощущает контакт с матерью

и, насколько он это чувствует, растет с чувством ценности жизни.И наоборот,

(Винникотт также представляет в нем свои работы) потеря «чувства жизни» и контакта с матерью

как следствие расслабления или даже потери заботы может стать началом разрушительного

процесс, в котором нарушается осознание ценности жизни (нашей и других). Ребенок

не способен заботиться о себе, поэтому только забота матери (или ее замена в случае усыновления

) или других близких родственников дает ему ощущение ценности жизни.

Стиглер продолжает обобщать: забота, которая как онтологическая сущность не существует, но создается

как отношение между сущностями, является фармаконом, потому что ее присутствие или отсутствие, даже ее форма

и качество, имеют В общем, как положительные, так и отрицательные эффекты. Если, например, речь идет о

Без аутентификации

Дата загрузки | 04.07.17 17:10

Ценность жизни в английском праве: почитаема, но не священна?

Leg Stud (Ученые Soc Leg).2016 Dec; 36 (4): 658–682.

^{1 , *} и ^{2 , *}

Роб Хейвуд

¹ Юридическая школа UEA

Александра Маллок

² Манчестерский университет

¹ Юридическая школа UEA

² Манчестерский университет ^{Автор корреспонденции * Роб Хейвуд, профессор медицинского права, заместитель директора юридической школы UEA, Эрлхэм-холл, Университет Восточной Англии, Норвич NR4 4TJ, Великобритания.Электронная почта: [email protected]. Александра Маллок, старший преподаватель права, Манчестерский университет, юридический факультет, Williamson Building, Oxford Road, Manchester M13 9PL, UK. Электронная почта: [email protected] * Эта большая статья была адаптирована и разработана на основе короткой главы, первоначально опубликованной в отредактированной книге: Stanton C. et al (eds) Pioneering Healthcare Law : Essays in Honor Маргарет Бразье (Лондон: Рутледж, 2016). Работа над этой статьей была поддержана Wellcome Trust [108858 / Z / 15 / Z].[Google Scholar]}

Поступило 4 марта 2015 г .; Пересмотрено 18 марта 2016 г .; Принято 29 марта 2016 г.

Авторские права © Авторские исследования в области права, 2016: Журнал Общества ученых-юристов, опубликованный John Wiley & Sons Ltd от имени Общества ученых-юристов Это статья в открытом доступе в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License , который разрешает использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии правильного цитирования оригинальной работы.

Аннотация

Такие термины, как неприкосновенность и неприкосновенность , не смогли обеспечить юридически последовательный или этически обоснованный принцип, на основе которого можно определить объем внутренней ценности жизни по сравнению с внешними , соображениями качества жизни в медицинском контексте . В своих недавних работах , Маргарет Бразье и Сюзанна Ост вводят новый термин , благоговение перед жизнью, , который, по их мнению, может быть более уместным при попытке ориентироваться в мутных водах смысла жизни и ценности, которую следует приложить. к нему . Они предполагают, что благоговение следует использовать как альтернативу, которая лучше отражает нюансы и реалии дилеммы . В этой статье исследуются существующие трудности перед рассмотрением того, как принцип благоговения может обеспечить принципиальный компромисс в отношении того, когда следует опровергнуть презумпцию в пользу сохранения жизни .

Введение

Понимание и толкование ценности человеческой жизни с незапамятных времен беспокоило специалистов по этике, теологов, философов и юристов. Степень, в которой жизнь должна рассматриваться как внутренне ценная, с учетом внешней ценности и соображений качества жизни, является одним из наиболее сложных и важных юридических вопросов. Неудивительно, что академическая литература по этой дилемме обширна. Некоторые предпочитают использовать язык святости жизни, в то время как другие полагают, что это вводит в заблуждение, и вместо этого ссылаются на неприкосновенность жизни.В своей недавней работе Маргарет Бразье и Сюзанна Ост вводят новый термин, который, по их мнению, может быть более подходящим при попытке ориентироваться в мутных водах смысла жизни и ценности, которая должна быть ему придана. Они предлагают использовать термин благоговение перед жизнью как альтернативу, которая лучше отражает нюансы и реалии дилеммы. Утверждается, что язык благоговения «может устранить пробелы между различными философскими взглядами». которые вызывают споры о приемлемости различных решений по окончанию срока службы.В этой статье мы анализируем развивающиеся академические и судебные концепции относительно ценности жизни в контексте дилемм закона о прекращении жизни.

Тонкие моральные и этические вопросы, лежащие в основе смысла и ценности жизни, заняли центральное место в ряде недавних громких дел. Из этих дел ясно, что судьи иногда изо всех сил пытались отделить моральные аргументы от юридических. Поэтому попытка объяснить и понять их рассуждения, ссылаясь на последовательную судебную интерпретацию ценности, которую следует придавать человеческой жизни, стала чем-то вроде проблемы.Бразье и Ост полагают, что их язык благоговения перед жизнью может помочь нам рационализировать суждения, касающиеся конца жизни. Они предлагают, чтобы дела «основывались на сильной презумпции в пользу благоговения перед жизнью», но затем укажите, что «презумпция не является и не должна быть неопровержимой».

Опираясь на работы Brazier и Ost, эта статья исследует некоторые концептуальные трудности, связанные с оценкой ценности и важности, которые следует придавать человеческой жизни.Мы оцениваем, как судьи пришли к пониманию и интерпретации смысла и ценности жизни, ссылаясь на ряд недавних дел, связанных с прекращением поддерживающего жизнь лечения и самоубийством с помощью врача (PAS). Хотя эти дела явно поднимают различные правовые вопросы, устранение глубокого беспокойства по поводу ценности жизни во всех таких решениях является фундаментальным приоритетом. Наш анализ выявляет некоторые проблемы, которые остались в результате современного прецедентного права, прежде чем выявить определенные ситуации, в которых можно покончить с жизнью, не оскорбляя определенных основных ценностей и убеждений.В заключение мы утверждаем, что более последовательный и этически последовательный подход можно и нужно развивать с помощью принципа благоговения. Принципы достоинства и автономии требуют более последовательного и принципиального подхода к выявлению обстоятельств, которые могут опровергнуть презумпцию сохранения жизни. Хотя у нас нет возможности подробно исследовать, когда именно следует опровергать эту презумпцию в каждом конкретном случае, мы предлагаем отправную точку для более продуктивных и эффективных дебатов.Следовательно, ясно, что язык святости и / или неприкосновенности представляет собой барьер на пути к разрешению неразрешимых противоречий по этому вопросу, и, таким образом, мы утверждаем, что благоговение перед жизнью способно найти работоспособный компромисс.

Концептуальные трудности, связанные с ценностью и важностью человеческой жизни

Одной из основных проблем при обсуждении ценности человеческой жизни является эклектичная терминология, пронизывающая дискуссию. Термин «неприкосновенность жизни» широко используется в литературе, а также в судебной практике.Как отмечают Бразье и Ост, это «неправильное название для описания того, как уголовный процесс в Англии приближается и должен приближаться к ценности жизней». Святость жизни вызывает сильные религиозные коннотации, которые не соответствуют современным представлениям о роли, цели и цели уголовного закона. Как утверждает Джексон, «идея о том, что только Бог должен иметь власть определять момент смерти человека» неуместен в обществе, в котором больше не доминируют религиозные ценности и убеждения.Житие святости имеет тенденцию создавать впечатление, что жизнь должна быть сохранена любой ценой, вера, которую иногда называют витализмом. Ввиду того, что святость жизни так тесно связана с религиозными убеждениями, ученые-юристы получили возможность отточить ее слабости, выявив тот факт, что религия больше не диктует контуры уголовного права. Таким образом, сторонники внутренней ценности человеческой жизни, которые используют язык святости, чтобы выступить против, например, разрешения регулируемой помощи при смерти, немедленно оказываются на заднем плане.

Помимо сторонников витализма, очень немногие ученые пытались сформулировать аргумент, который поддерживает сохранение жизни любой ценой. Кеун использует термин «неприкосновенность жизни», который, по его мнению, выводит дискуссию из области религии и помещает ее в рамки общего права и прав человека, признавая внутреннюю ценность самой жизни. Это позволяет Киоуну создать убедительный аргумент против разрешения врачам умышленно убивать пациентов, что, как он утверждает, не основано на религии и не противоречит фундаментальным принципам закона.Его критика тех, кто игнорирует концепции святости и неприкосновенности, заключается в том, что они игнорируют ключевые принципы, которые имеют решающее значение для устойчивости его аргументов.

Ключевой принцип заключается в том, что неприкосновенность жизни запрещает умышленное убийство действием или бездействием. Отсюда следует, что врач не может намеренно сократить жизнь своего пациента, предприняв положительный акт для ускорения смерти, и в равной степени ему запрещается приостанавливать или прекращать лечение с намерением сократить жизнь .Соответственно, Бразье и Ост стремятся дистанцироваться от языка неприкосновенности, поскольку они предполагают, что это «более абсолютная заповедь, не допускающая исключений». Тем не менее, если человек остается верным идеологии неприкосновенности, это может быть неточной интерпретацией. Хотя принцип неприкосновенности жизни не признает никаких исключений, возможно, будет ошибкой говорить, что он абсолютен в том смысле, что он утверждает, что жизнь должна быть сохранена любой ценой. Принцип незыблемости жизни в общепринятом понимании допускает приостановку и прекращение лечения, продлевающего жизнь, которое не имеет смысла, поскольку оно бесполезно или слишком обременительно для пациента.Таким образом, даже если было бы неправильно отказываться от лечения, потому что жизнь пациента считалась бесполезной, было бы приемлемо отказать в лечении на основании того факта, что само лечение считалось бесполезным, при условии, что единственный намерение врача отменить или приостановить лечение состояло в том, чтобы облегчить боль и страдания пациента, причем смерть была предвиденным последствием этого действия. Дэвид Прайс назвал эту позицию «подачкой», в которой Кеун допускает некоторую основу, на которой пациента поддерживают в самых безнадежных ситуациях, и в то же время позволяет ему представить то, что, prima facie, является внутренне непротиворечивым аргументом, который, на самом деле, поддерживает излишне ограничительный подход к принятие решения по окончании срока службы.

Есть и другие, более прагматичные проблемы. Во-первых, принцип неприкосновенности слишком высоко оценивает доктрину двойного действия, не принимая во внимание практические последствия решения Палаты лордов по делу R против Woollin . В настоящее время существуют ситуации, в которых предвидение практически определенных последствий может считаться намерением, и, поскольку этот вопрос основывается на интерпретации присяжных, любой врач, стремящийся полагаться на двойной эффект, безусловно, должен быть проинформирован о том, что он пересекает самая ненадежная из юридических территорий.Во-вторых, непросто определить вопрос о бесполезности. На каждый убедительный аргумент в пользу предположения о том, что лечение на самом деле бесполезно, может быть выдвинут убедительный контраргумент. Это позволяет сторонникам принципа неприкосновенности привести доводы в пользу оправданного содержания пациента в данной ситуации. Наконец, там, где вопрос сводится к «лечению», всегда есть место для разногласий относительно того, что на самом деле может быть равнозначно лечению. Тем не менее, по крайней мере теоретически, принцип неприкосновенности является абсолютным только в смысле внутренней ценности, которую он придает самой человеческой жизни, но не абсолютен в том смысле, что он не исключает полного прекращения лечения в определенных типах случаев.

Случаи, в которых принцип неприкосновенности оправдывает определенные решения врачей об окончании жизни, являются узкими и, следовательно, возможно, слишком ограничительными. Поэтому некоторые ученые поощряют оценку соображений качества жизни при определении вопросов, связанных с окончанием жизни.

Противоположная точка зрения, предлагаемая против Киоуна, заключается в том, что ценность жизни самоопределяется. Зингер, например, предлагала, чтобы пациентка, страдающая неизлечимым и / или дегенеративным заболеванием, имела право придерживаться своего собственного взгляда на ценность жизни, и поэтому любое право на жизнь не должно быть навязано ей. , заставляя ее жить против ее воли.Харрис придерживается соответствующей точки зрения и предполагает, что «убивать человека неправильно только тогда, когда оно лишает человека того, что он ценит: нет такого зла, если человек больше не ценит жизнь». Рэйчел выдвигает аналогичный аргумент, хотя и несколько иначе. Он предполагает, что жизнь следует защищать в биографическом смысле, а не только в биологическом смысле. Таким образом, «с точки зрения живого человека, в жизни нет ничего важного, кроме того, что она дает возможность иметь жизнь.В отсутствие сознательной жизни для самого субъекта не имеет значения, жив он или умирает ». Поэтому такие писатели, как Сингер, Харрис и Рэйчелс, считают, что жизнь имеет только инструментальную ценность и что ценность жизни должна определяться само собой.

Формулируя свои аргументы таким образом, эти ученые пытаются избежать проблем, связанных с любой объективной оценкой качества жизни. Если в уравнение закрадываются объективные соображения, существует риск того, что определенные виды жизни будут значительно обесценены.Так, например, у кого-то может быть тенденция, смотрящая через призму объективности, предполагать, что жизнь человека с тяжелой формой инвалидности не имеет ценности, ценности или качества. Следовательно, было бы более приемлемо преждевременно покончить с этой жизнью. Сложность состоит в том, что такая точка зрения значительно подрывает положение инвалидов в обществе, поскольку у них может остаться ощущение, что их существование стоит меньше, чем у здорового человека. Таким образом, противники любого смягчения закона в отношении PAS быстро указывают на опасности, которые естественным образом вытекают из расчетов качества жизни, сделанных с объективной точки зрения.

Таким образом, такие ученые, как Сингер и Харрис, по-прежнему твердо придерживаются мнения о том, что ценность жизни должна определяться самостоятельно, и что это самая сильная позиция, с которой можно отстаивать правовую реформу. Эти перспективы, возможно, проиллюстрированы ссылкой на широко освещавшееся тяжелое положение Дэна Джеймса, историю, которая привлекла широкое внимание средств массовой информации в ходе подготовки решения Палаты лордов по делу Purdy . Дэн Джеймс попал в аварию на наземной тренировке по регби и, к сожалению, в результате получил тетраплегию.После ряда безуспешных попыток самоубийства он в конце концов при помощи своих родителей отправился в Дигнитас в Швейцарии, где ему помогли покончить с собой. После расследования этого дела ГП решил не преследовать его родителей и друга семьи за роль, которую они сыграли в том, чтобы помочь Дэну Джеймсу реализовать его желание умереть.

Некоторые объективные наблюдатели могут искушать согласиться с тем, что Дэн Джеймс был оправдан в принятии такого решения, потому что в его жизни не было никакой ценности, когда он стал навсегда и необратимо парализованным.Однако некоторые другие объективные наблюдатели могут придерживаться совершенно противоположной точки зрения. Могут быть люди, которые сами страдают от инвалидности — или, действительно, трудоспособные люди — которые признают ценность такой инвалидной жизни и будут утверждать, что она остается жизнью, которую стоит прожить. Важное беспокойство для этих людей заключается в том, что если становится приемлемым законное прекращение жизни исключительно на основании инвалидности, то людям с инвалидностью передается опасный сигнал. Более того, случаи самоубийств с помощью могут возрасти и, возможно, выйти из-под контроля.

Утверждение о том, что ценность жизни должна определяться самостоятельно, позволяет избежать некоторых трудностей, с которыми сталкиваются объективные обобщения, которые могут обесценить определенные типы жизни. Таким образом, можно утверждать, что оценка ценности жизни Дэна Джеймса через призму самого Дэна Джеймса является правильным способом определения ценности жизни. Если бы его спросили, до аварии Дэн Джеймс, несомненно, засвидетельствовал бы тот факт, что его жизнь была качественной и что для него это стоило продолжать жить.Однако после его трагической аварии, если смотреть с его собственной точки зрения, ситуация изменилась. Его существование больше не имело достаточного качества и ценности, для него . Таким образом, он имел законное право принять решение о смерти и должен был получить помощь по закону.

На этом этапе становится очевидным ряд проблем. Во-первых, какая бы точка зрения ни была принята, не существует единой формулы для достижения точки зрения на ценность жизни и как проницательно заметил Хакстейбл, нельзя избежать того факта, что в некоторых ситуациях на самом деле утверждается, что «пациенту, живущему в плохих условиях, лучше умереть».Это, конечно, анафема для таких ученых, как Кеун, и таким образом возникает модель, в которой становится очевидным, что взгляды, относящиеся к ценности жизни и желательности возможности выбирать способ и время своей смерти, а в некоторых случаях инстанции, получающие помощь в этом, поляризованы.

Во-вторых, в разных случаях речь идет о разных вопросах. С одной точки зрения, аргументы о благоговении и опровержимой презумпции в пользу жизни кажутся, возможно, более правдоподобными там, где у пациента отсутствует способность выразить мнение о ценности своей собственной жизни, в отличие от ситуации, в которой пациент может выразить их собственных взглядов на то значение, которое они придают своей жизни.В последнем случае можно интуитивно подумать, что концепциям автономии следует предоставить больший приоритет и они могут выполнять всю работу, но это предлагает слишком упрощенный взгляд на взаимосвязь между законом как таковым и автономией, и мы углубимся в этот вопрос. по мере продвижения нашего анализа. В настоящее время, однако, достаточно сказать, что мы признаем, что в игру вступают различные проблемы, когда у пациента нет воли. Тем не менее, мы также предполагаем позже в этой статье, что, хотя наши аргументы могут быть сильнее в случаях PVS / MCS, концепция благоговения также играет роль в ситуациях, когда требуется активная помощь.

Прежде чем мы перейдем к рассмотрению того, как использование Бразье и Остом «благоговения» может с пользой занять золотую середину между двумя крайними позициями, сначала необходимо исследовать истоки самой концепции.

Reverence for Life: Exploring the Term

Brazier and Ost не заявляют о правах собственности на термин «благоговение перед жизнью». Альберт Швейцер ввел эту фразу в современный этический дискурс. Его представление о благоговении перед жизнью родилось из стремления «найти элементарную и универсальную концепцию этического», которую он «не обнаружил ни в какой философии».Сама этика содержит многогранный набор принципов, но центральная тема состоит в том, что принцип благоговения перед жизнью признает « благом только сохранение и пользу жизни: любое повреждение и разрушение жизни, если оно не навязано нам. судьбой считается злом ». Таким образом, утверждается, что «в каждом случае мы должны сами решать, в какой степени мы можем оставаться этичными и в какой степени мы должны будем подчиняться необходимости причинить вред и разрушить жизнь и тем самым принять на себя вину за такие действия».

С одной стороны, может показаться озадачивающим, что Бразье и Ост попытались вновь ввести термин в дискуссию о ценности жизни, которая до сих пор понималась как не имеющая «большого запаса компромиссов» и основанная на захвате ». желание сохранить и принести пользу жизни ». Хотя верно то, что в философии Швейцера есть элементы, которые признают важность сострадания и оправданного прекращения жизни по необходимости в определенных ситуациях, его признание того, что некоторая этическая деятельность может повлечь за собой убийство, распространяется только на нечеловеческую жизнь.В самом деле, его тезис подвергается критике за то, что его представление о конце жизни из сострадания не распространяется на людей. , который заключен в двух утверждениях, что «благоговение перед жизнью приказывает нам не принимать даже… мучительную жизнь человека» и «со страдающим человеком… я не должен сокращать его жизнь даже на час». Отсюда следует, что требуется некоторое взвешенное размышление о том, как, если это вообще возможно, понятие благоговения перед жизнью, используемое Бразье и Остом, может быть отделено от традиционного понимания, связанного с философией Швейцера.

Бразье и Ост, признавая, что благоговение перед жизнью основано на работах Швейцера, утверждают, что они не намерены «использовать эту фразу, чтобы полностью отразить центральную этику Швейцера». Однако, хотя они и заявляют, что разделяют его акцент на внутренней ценности всей жизни, они не вдавались в подробности о главных различиях в использовании этого термина. Критически важно сформулировать эти различия, чтобы Брейзера и Оста не обвиняли в том, что они просто изобретают колесо, или чтобы термин, на который они опираются, не отражал точно сообщение, которое они пытаются передать.

Ключевая цель Бразье и Ост в использовании благоговения — вывести дискуссию из области религии, по крайней мере, до некоторой степени. Может существовать определенная степень скептицизма относительно того, действительно ли достигнута эта цель. Утверждается, что благоговение «лишено коннотации« святости », присущей святости, и довольно исключительных связей, которые связывают святость с христианством». Это вполне может быть правдой, но сами авторы признают, что благоговение также несет в себе «религиозный подтекст».Более того, если взглянуть на изначальную философию благоговения, хотя по этому поводу ведутся некоторые споры, один видный ученый указал на то, что благоговение Швейцера перед жизнью имеет «религиозный характер» и содержит «догадки и стремления всех глубинных времен». религиозность’. В таком случае, действительно ли тонкая языковая вариативность благоговения меняет что-либо, отступая от святости святости и более ограничительной позиции неприкосновенности, или же Бразье и Ост просто используют ее как дымовую завесу, служа немногим больше, чем приятным термин, используемый для посредничества между их собственными различиями во мнениях относительно закона в отношении принятия решений в конце жизни? Мы согласны с тем, что способ, которым Бразье и Ост предлагают использовать благоговение, по своей сути отличается от классической философии Швейцера, и мы также согласны с тем, что это действительно может иметь практическое значение в случаях, которые касаются вопросов, связанных с окончанием срока службы.Однако, чтобы сделать это различие более явным, возможно, более уместно сконцентрироваться на сущности языка благоговения Брейзера и Оста в дополнение к сосредоточению внимания на самом языке.

Бразье и Ост предполагают, что, принимая термин «благоговение перед жизнью», их цель не состоит в том, чтобы ответить на все вопросы. На самом деле, опять же, это отношение не отличается, по крайней мере, от одного прочтения оригинальной философии Швейцера, который предполагает, что благоговение не предназначено для установления конкретных правил для каждого возможного обстоятельства, а больше связано с созданием общего отношения всеобщего благоговения. .В этом отношении как классическое, так и современное использование благоговения имеет хоть какое-то сходство. Тем не менее, эти две идеи расходятся. В то время как Швейцер был озабочен развитием благоговения как универсальной этики, Брейзер и Ост больше озабочены «предложением рамок, в которых может быть помещена роль уголовного процесса». Постоянно осознавать тот факт, что благоговение используется здесь только в качестве основы, жизненно важно, поскольку оно позволяет нам тщательно рассмотреть взаимосвязанные отношения между ценностью жизни, законом и автономией.Это становится особенно уместным для аргумента, который мы построим позже в этой части, что благоговение играет роль не только в прекращении лечения, но и в случаях активной помощи. Однако на данном этапе уместным вопросом является то, как Бразье и Ост видят работу этой структуры, поскольку это указывает на наиболее очевидный отход от философии Швейцера и где можно достичь наибольшего потенциала воздействия.

В то время как и Швейцер, и Брейзер, и Ост разделяют мнение о внутренней ценности всей жизни, отправная точка Брейзера и Оста основана на понятии опровержимой презумпции.Что касается человеческой жизни, Швейцер, казалось бы, отверг бы любое представление о возможности опровергнуть внутреннюю ценность жизни, и для него было бы неэтично и отвратительно когда-либо сокращать человеческую жизнь в ракурсе, независимо от обстоятельств. Предложение Бразье и Ост, однако, сосредоточено на презумпции в пользу благоговения перед жизнью, посредством которой они признают внутреннюю ценность самой человеческой жизни. Тем не менее, они признают, что это предположение может быть опровергнуто и действительно должно быть опровергнуто при соответствующих обстоятельствах.Таким образом, их благоговение перед жизнью позволило бы положить конец человеческой жизни в определенных ситуациях, если бы факты данного сценария были настолько убедительными, чтобы предоставить убедительные доказательства того, что любой акцент, сделанный на внутренней ценности жизни, может быть перевешен. конкурирующие факторы, которые должны дать закону некоторую свободу для маневра от абсолютной позиции, согласно которой жизнь должна быть сохранена любой ценой. Используемое таким образом благоговение содержит признаки своего рода компромисса, и поэтому начинает вырисовываться картина, в которой середина благоговения может иметь потенциал повлиять на исход определенных дел.Систематическое использование этого термина могло бы развить более принципиальный подход, при котором умы судей были бы больше сосредоточены на хрупком балансе, который необходимо установить, когда на карту поставлены вопросы, касающиеся конца жизни. Это может побудить их стать более восприимчивыми к проблемам, с одной стороны, не упуская из виду важность внутренней ценности жизни, а с другой — развивая острое понимание того, что ей не следует отдавать абсолютный приоритет во всех сферах жизни. в данном случае и что определенные факторы могут его преодолеть.

Это не первый случай, когда идея компромисса как таковая высказывается в области принятия решений по окончании срока службы, но аспект работы Брейзера и Оста, который выделяет ее как особенно интересную, — это способ, которым, по их мнению, может быть достигнут компромисс, и доказательства, которые потребуются для опровержения презумпции.

Чтобы оценить, как термин «благоговение перед жизнью» мог эффективно использоваться в недавней судебной практике, касающейся смысла и ценности человеческой жизни, сначала полезно подумать, почему он может быть более уместным, и становятся эффективными, чтобы рассматривать вещи с точки зрения опровержимой презумпции.

Приспособление, исключение или опровержимая презумпция?

Те, кто по-прежнему привержены принципу неприкосновенности жизни, всегда критиковали решение Палаты лордов санкционировать отмену поддерживающего жизнь лечения в Bland . На протяжении всей своей продолжительной жизни судьи в различных судах, в которых рассматривалось дело, пытались заверить нас в том, что их решение не умаляет внутренней ценности, которую закон всегда придавал жизни. Например, Hoffmann LJ (каким он тогда был) в Апелляционном суде заявил:

На мой взгляд, выбор, сделанный законодателями, должен убедить людей в том, что суды действительно полностью уважают жизнь, но они не следуют принципу до такой степени, что он почти полностью лишен какого-либо реального содержания и когда он затрагивает принесение в жертву других важных ценностей, таких как человеческое достоинство и свобода выбора.

Утверждается, что критика решения основана на доводах, а не на результате. Кеун предполагает, что их светлости сосредоточили свои умы на неправильном вопросе, когда они рассматривали, стоит ли сама жизнь пациента , вместо того, чтобы оценивать вопрос о том, было ли целесообразным лечение . Он утверждает, что правильные вопросы, которые следует задавать в случаях абстиненции: «Является ли зондирование« лечением », и если да, то стоит ли оно?» Однако, даже если эти «правильные» вопросы были заданы в Bland , все равно есть убедительный аргумент в пользу того, что лечение все равно следовало отменить.Однако разве сторонники неприкосновенности жизни когда-нибудь действительно признают это и примут Bland за здравое и гуманное решение? Можно подозревать, что нет. Несомненно, был бы выдвинут аргумент, что искусственное питание и гидратация (ANH) было не лечением, а скорее « базовой терапией », которую нельзя отменить, или, если ANH — это лечение , порог бесполезности должен быть невероятно высоким. и поэтому не был встречен.

Предположение, что ANH не является лечением, является особенно слабым аргументом, который был отклонен в судебном порядке, тем не менее, по причинам интерпретации, отмеченным ранее, вопрос о бесполезности деликатно сформулирован, и с ним трудно иметь дело.Проблема становится еще более сложной, если рассматривать бесполезность с точки зрения выгод и бремени. Во многих отношениях оценка преимуществ и бремени лечения на самом деле является полезной отправной точкой в ​​контексте оценки бесполезности, но некоторые утверждают, что расчет не должен ограничиваться исключительно лечением как таковым, и поэтому оценка пользы и бремени. не всегда будет таким четким, как в Bland .

В последнее время суды столкнулись с рядом сложных сценариев.Когда пациент находится в состоянии минимального сознания (MCS), оценка бесполезности требует более детального судебно-медицинского исследования от судьи. Тот факт, что пациент получает некоторую пользу от лечения, гораздо легче определить, чем, скажем, у пациента в стойком вегетативном состоянии (ПВС), но перевешивают ли бремя лечения преимущества или нет — это другой вопрос. В таких случаях, как W v M и Aintree , Более подробно рассмотренный ниже, судьи применяли различные подходы к вопросу о бесполезности, причем некоторые делали акцент только на преимуществах лечения как на причине сохранения жизни, а другие применяли более обширное упражнение по уравновешиванию, дающее совершенно иной результат.

Отнесение прекращения лечения к исключениям из принципа неприкосновенности жизни может ввести в заблуждение. Его сторонники просто предположили бы, что при правильной аргументации отказ от поддерживающего жизнь лечения, когда само лечение считается бесполезным, не исключен и, таким образом, может быть согласован с принципом. Тем не менее судьи не спешили объяснять и оправдывать решения, в которых они разрешали прекращение лечения, ссылкой на действия в пределах приемлемости, признанных классическим принципом неприкосновенности.Точно так же ситуации, в которых они действительно могли бы это сделать, если они сочли это целесообразным, ограничиваются случаями отмены, и по этой причине может быть необходимо выявить фактические исключения из фундаментального убеждения, которое признает внутреннюю ценность жизни.

Как отмечалось выше, включая, но не ограничиваясь, прекращение лечения, есть те, кто находится на противоположном конце спектра принципа неприкосновенности, которые предполагают, что целесообразно учитывать факторы, относящиеся к качеству жизни пациента.Из этой аргументации вытекает веский аргумент в пользу большей гибкости в рамках закона, который позволяет не только пассивное прекращение лечения, но также намеренное и активное сокращение жизни пациента при определенных обстоятельствах. Однако этот подход по-прежнему проблематичен для некоторых, поскольку дистанцироваться от признания любой внутренней ценности для человеческой жизни — слишком радикальный шаг.

Ввиду этого предположение Брейзера и Оста об опровержимой презумпции в пользу внутренней ценности жизни в форме благоговения перед жизнью могло действовать как золотая середина.Независимо от того, решит ли кто-то рассматривать это как преимущество или недостаток, благоговение определенно будет шире, чем допустимые сценарии выхода, предусмотренные принципом неприкосновенности; его можно было бы расширить, чтобы разрешить активное вмешательство, охватив такие дела, как Pretty , Purdy и, в последнее время, Nicklinson . Напряженность, естественно, будет окружать концепцию «опровержимой презумпции». Следует подумать о точном характере и типе доказательств, которые могут потребоваться, чтобы опровергнуть презумпцию в пользу благоговения перед жизнью.Потребуются убедительные доказательства того, что тяжелое положение пациента действительно попадает в один из тех « тяжелых » случаев, когда имелось веское оправдание для разрешения сокращения жизни пациента, будь то пассивное бездействие или активная помощь, и независимо от сопровождалось ли это прямым намерением сократить жизнь. Выявление этих «сложных» случаев — вот где будет трудность, но, безусловно, недавние решения в W против M , Aintree и Nicklinson , на которые мы сейчас обращаем внимание, являются сильными кандидатами на попадание в эту категорию.Юридические определения, требуемые в Aintree , например, по сравнению с Nicklinson , конечно, ощутимо различимы. Тем не менее, во всех этих случаях вопрос о том, в какой степени закон может, а должен , разрешать медицинские вмешательства (действия или бездействие), которые умышленно вызывают смерть, является фундаментальной проблемой. По этой причине мы предполагаем, что принцип благоговения может улучшить разрешение всех подобных случаев, связанных с медицинскими вопросами жизни и смерти.

Недавнее судебное толкование ценности жизни

Следующие ниже дела вынудили членов судебных органов задуматься о том, как принцип «святости» должен соотноситься с другими факторами, принципами и законами. Мы оцениваем, как допущение о том, что человеческая жизнь имеет внутреннюю ценность, рассматривалось в контексте и в контексте противоречивых вопросов в каждом конкретном случае.

1. Вт v M

В этом случае Бейкер Дж. Поставил на первое место святость жизни перед лицом убедительных доказательств того, что М., который был в минимальном сознании, не хотел бы оставаться в живых в таких условиях.Мы оба (по отдельности) утверждали, что эта узкая оценка придавала слишком большое значение внутренней ценности жизни М. в упражнении по уравновешиванию интересов. уделяя слишком мало внимания ее прошлым желаниям и чувствам, взгляды ее семьи а также мрачная реальность жизни на нижних границах MCS. В отсутствие юридически обязывающего предварительного решения об отказе от поддерживающего жизнь лечения (AD), которое опровергло бы презумпцию сохранения жизни, Бейкер Дж. Чувствовал, что свидетельство сестры и партнера М. относительно желаний М. (что она не хотела бы оставаться в живых в состоянии полной зависимости), было недостаточно, чтобы оправдать отказ от ANH.Основная причина заключалась в том, что в отличие от человека в вегетативном состоянии, минимально сознательный человек способен переживать жизнь, что бы это ни значило для этого человека. Однако Бейкер Дж. Указал, что презумпция в пользу сохранения жизни должна (определенно) продолжаться только в том случае, если клиническое состояние М. остается стабильным. Он намекнул, что если будущая, даже незначительная инфекция будет угрожать жизни М., возможно, было бы целесообразно не лечить ее. Это говорит нам о том, что презумпция может быть весьма оппортунистической и часто будет зависеть от средств достижения смерти — феномена, который рассматривался Китцингером и Китцингером в отношении «окна возможностей», позволяющего допустить смерть.Соответственно, для Бейкера Дж. Подходящим окном для опровержения презумпции сохранения жизни М в отсутствие связывающей AD может быть инфекция, и лечение, которое следует прекратить, не является ANH, или, по крайней мере, не только ANH.

Опять же, это дело касалось оценки наилучших интересов, чтобы определить, следует ли отказывать в лечении пациенту с MCS. Однако, в отличие от М., данные свидетельствовали о том, что пациент, Дэвид Джеймс, первоначально испытал большую степень сознания, прежде чем быстро ухудшился до точки, при которой смерть казалась неминуемой.В тот момент, когда у него была достаточная степень реакции и осведомленности, свидетельство показало, что он мог выразить желание продолжить лечение, чтобы продлить свою жизнь. Однако с лечением или без него клинические данные показали, что г-н Джеймс приближался к концу жизни, и действительно, он умер до того, как Верховный суд рассмотрел его дело. Принимая во внимание решение Джексона Дж. В Суде защиты (в целом) в пользу продолжения лечения, и последующее решение Апелляционного суда, которое отменило решение Джексона Дж., Верховный суд заседал в составе пяти человек, достигнув единогласного решения, вынесенного леди Хейл.

Подтверждение того, что «сильная презумпция того, что оставаться в живых — в лучших интересах человека» Это не абсолютная позиция, леди Хейл тщательно изучила подход к проверке наилучших интересов, чтобы установить более последовательный принцип в отношении его возможного опровержения. Леди Хейл согласилась с решением Апелляционного суда о том, что лечение не отвечало интересам г-на Джеймса, поскольку к тому времени, когда дело дошло до них, его здоровье значительно ухудшилось. Тем не менее, она считала, что их рассуждения и подход к проверке интересов были неправильными.Скорее, Джексон Дж. Был прав в своем широком подходе, который рассматривал вопрос о бесполезности с субъективной, а не в первую очередь объективной точки зрения, уделяя больше внимания очевидным желаниям пациента и тому, что он мог рассматривать как стоящее лечение. Таким образом, лечение, которое приносит «некоторую пользу» пациенту, даже если оно не влияет на основное заболевание, может считаться целесообразным, несмотря на его ограниченную клиническую ценность. Однако нюансы случая, касающиеся конкретных методов лечения, привели леди Хейл к выводу, что Джексон Дж. Упустил из виду некоторые аспекты последствий и бремени некоторых видов лечения.Более того, несмотря на субъективное влияние на вопрос о бесполезности, объективная клиническая оценка бремени каждого лечения оставалась необходимой, и что, как пациенты, «мы не всегда можем иметь то, что хотим».

Было ли это сообщение получено и полностью понято, возможно, является спорным, особенно в свете современных событий. Английское право не поддерживает подход замещающего суждения, при котором лицо, принимающее решение, пытается встать на место пациента.Наилучшие интересы, по крайней мере в теории, остаются объективным вопросом с некоторыми очень четкими субъективными элементами, которые необходимо учитывать в рамках этой общей оценки. Тем не менее недавний случай M против N , который представляет собой первый случай, когда судья Защитного суда одобрил прекращение лечения ANH пациенту в MCS, кажется, указывает на то, что объективный компонент оценки наилучших интересов может исчезнуть на корню.

Хайден Дж., Делая вывод о возможности отмены лечения, казалось, оправдал свое решение исключительно ссылкой на то, что, по его мнению, пациент хотел бы, чтобы это произошло.Предполагая, что «у нее не было никаких шансов на то, что она сможет достичь жизни, которую она, , сочла бы значимой, стоящей и достойной» (выделено Хайденом Дж.) и что было бы «неуважительно сохранять ее и дальше в манере, которую, я думаю, она, , сочла бы гротескной» (выделено Хайденом Дж.), есть четкие доказательства того, что субъективные взгляды пациента были приоритетными. Фактически, его суждение отстаивало подход замещающего суждения во всем, кроме названия, за счет серьезного рассмотрения любых объективных факторов, которые вполне могли иметь отношение к делу и на самом деле могли иметь противоположный характер.

Хотя будет справедливо сказать, что мы приветствуем исход дела, преобразование оценки наилучших интересов в субъективную оценку полностью потенциально проблематично. Во-первых, подход на основе замещающего суждения не всегда способствует повышению автономии. Это связано с тем, что, пытаясь взглянуть на вещи глазами пациента, судья все еще эффективно делает своих собственных выводов о том, что , по ее мнению, пациент хотел бы, чтобы произошло. Это мнение судьи, а не пациента.Неизбежным следствием этого является то, что в определенных ситуациях объективные соображения могут закрасться в рассуждения судьи и повлиять на то, что она думает о том, что пациент хотел бы, чтобы произошло. Попытка замаскировать это, прибегая к понятию замещающего суждения, опасна, и, возможно, лучше, чтобы судьи открыто ссылались на любые объективные соображения в рамках более сбалансированного упражнения.

Во-вторых, попытка взглянуть на вещи целиком с точки зрения пациента упускает из виду тот факт, что в некоторых случаях вполне могут быть объективные доказательства, которые являются более убедительными и убедительными и могут указывать в любом направлении, если они правильно аргументированы.Помня об этих вышеупомянутых опасностях, благоговение перед жизнью снова становится полезным, поскольку оно не будет стремиться полностью отдавать предпочтение какому-либо одному подходу и будет способствовать более целостной и сбалансированной оценке наилучших интересов, которая учитывает все факторы, как субъективные, так и объективные. при определении того, было ли достаточно доказательств по данному делу, чтобы опровергнуть презумпцию в пользу жизни. Более того, как один из нас более подробно утверждал, необходима более обширная оценка, которая рассматривает более широкие социальные проблемы вместе с более тонким подходом к вопросам бесполезности и нетерпимости, чтобы избежать чрезмерно медицинского, патерналистского подхода.

При рассмотрении других фактически аналогичных дел, рассматриваемых Судом защиты после Aintree , признаки действительно указывают на то, что судьи подходят к упражнению по уравновешиванию более целостным образом. Например, в United Lincolnshire NHS Hospitals v N , суд постановил не восстанавливать ANH для женщины, у которой был смещен зонд для кормления и которая физически сопротивлялась попыткам вставить его повторно. N находилась в состоянии, очень похожем на M, и, по словам ее ближайших родственников, она сочла бы оскорблением своего достоинства подвергаться постоянным вмешательствам для поддержания своей жизни в этом состоянии.Однако, в отличие от М., однозначно отрицательный физический ответ N на попытки возобновить кормление, казалось, указывал на физическое сопротивление лечению, а также на то, что дальнейшие попытки могут быть клинически безуспешными и, следовательно, бесполезными. Соответственно, у суда было больше, чем высказывалось ранее N о предпочтении взвешивания в упражнении по уравновешиванию.

Также интересен случай с человеком в минимальном сознании, который был клинически стабильным и чей партнер и близкие друзья дали показания, которые ясно указывали на то, что он хотел бы, чтобы ANH был исключен.Судья Хайден критиковал очевидное нежелание официального поверенного принять более целостный подход к определению наилучших интересов:

Я должен указать, что юристы официального солиситора, похоже, не разделяют мой анализ убедительности и силы пожеланий Т.Х. относительно его лечения. Признаюсь, это меня удивило. Если можно так сказать, они не в полной мере восприняли суждение леди Хейл в Aintree и акцент, сделанный на «целостной» оценке при оценке как «желаний и чувств», так и «наилучших интересов».

В конечном счете, решение не было принято в то время, потому что дело было отложено до получения дополнительных медицинских доказательств, но мы можем обнаружить в словах Хайдена Дж. Явную готовность полностью уважать независимость и достоинство пациента, позицию, которую он позже конкретно укрепил. М против .

Что касается помощи при смерти, то дилемма сохранения жизни в некоторых отношениях становится менее сложной, когда мы, несомненно, знаем, что человек хочет умереть, при условии, конечно, что он может (и желает) действовать в одиночку.Здесь можно было бы разумно утверждать, что автономный выбор пациента — это все, что имеет значение, и что соображения в отношении опровержимой презумпции благоговения менее актуальны. Если информированный и дееспособный пациент выразил добровольное, ясное и устойчивое желание умереть, он, конечно, в пределах досягаемости, чтобы покончить с собой, не участвуя ни в чем другом, если он этого пожелает. Английский закон больше не криминализирует самоубийство. Тем не менее, некоторые пациенты, которые приняли решение умереть, будут физически неспособны покончить с собой по разным причинам.В этом сценарии требуется какая-то помощь, но, поскольку в настоящее время действует английское право, никакая законная помощь недопустима. В тех случаях, когда требуется участие третьей стороны, чтобы помочь другому умереть, возможно, дискуссия о соответствующей роли уголовного закона, если таковая имеется, смещается более остро. Именно здесь благоговение перед жизнью как основа для определения роли уголовного закона дает определенные преимущества. Прежде чем подробно остановиться на этих вопросах, мы сначала рассмотрим, как закон в последнее время рассматривает дела, связанные с активной помощью.

Громкое дело Nicklinson в первую очередь касалось запрета на поощрение или содействие самоубийству в соответствии с Законом о самоубийствах 1961 года. Главный призыв касался продолжающегося развития и возможного расширения права на автономию в соответствии со статьей 8 Европейской конвенции о самоубийстве. Права человека. Заявители потерпели неудачу в своей попытке убедить большинство членов Верховного суда в том, что общий запрет на содействие самоубийству несовместим со статьей 8 (1). Однако, помимо несогласных, три судьи, занимающие то, что можно было бы рассматривать как золотую середину в этом деле, предположили, что будущая попытка может быть успешной, если Парламент не учтет продолжающееся вмешательство в автономию в вопросах, связанных с окончанием срока службы, что твердо установлено в Статье 8.Ряд судей размышляли над различными правовыми и моральными аргументами, которые сформировали эти дебаты, включая важность ценности жизни.

Лорд Нойбергер рассмотрел различные аспекты принципа «святости» или «первенства», как он выразился, и то, как он связан с запретом на помощь в самоубийстве. В отношении жизни человека, стремящегося умереть, он утверждал, что декриминализация самоубийства существенно подорвала этот принцип, заявив: «… если верховенство человеческой жизни не предотвращает самоубийство, трудно понять, почему это должен помешать этому человеку обратиться за помощью в совершении самоубийства ».Этот момент поднимает сравнительные вопросы о правовой и этической согласованности в законах, регулирующих смерть, и о различных, часто противоречащих друг другу сообщениях, которые, по-видимому, передаются такими законами. Обеспокоенность по поводу непоследовательности и нелогичных различий пронизывает дискуссию о конце жизни, и решение по делу Nicklinson отражает это. Например, сравнивая дело заявителей с другими дилеммами конца жизни, лорд Нойбергер предположил, что отмена поддерживающего жизнь лечения является «более решительным вмешательством в жизнь этого человека и более радикальным нравственным шагом». чем помощь в самоубийстве, когда явно командует человек, желающий умереть.

Здесь лорд Нойбергер аккуратно иллюстрирует некоторые трудности, связанные с замещающим принятием решений в ситуации, когда у пациента нет воли, в отличие от тех случаев, когда пациент может сформулировать свое мнение. Для него, казалось бы, необходимость принять решение, которое положит конец жизни пациента, когда невозможно установить, какими были бы желания этого пациента, является более серьезным поводом для беспокойства, чем те случаи, которые основываются на выражении недовольства. автономное желание грамотного пациента получить помощь при смерти.Отсюда следует, что благоговение перед жизнью может быть более полезным, по крайней мере для лорда Нойбергера, в тех случаях, когда отказ от лечения является главной проблемой, поскольку он может дать некоторые существенные рекомендации относительно того, когда любое предположение в пользу сохранения жизни может быть разумно опровергнуто. Тем не менее, это не означает, что благоговение не способно дать некоторые полезные указания относительно того, когда закон может быть уместным допускать определенные виды помощи в ситуациях, когда пациенты ее просили, и мы подробно останавливаемся на этом в подзаголовке нашего принципиального подхода. ниже.

Леди Хейл выразила аналогичную озабоченность, когда сравнила просьбу покойного мистера Никлинсона и Пола Лэмба с другими решениями, касающимися конца жизни, такими как успешная апелляция г-жи Б. об отмене поддерживающей искусственной вентиляции легких, чтобы позволить ей умереть. . Комментируя, что, хотя различие между действиями / бездействием, санкционированное Палатой лордов в Bland , имеет некоторый юридический смысл, леди Хейл отметила, что это часто не должно иметь большого смысла для тех, кого затрагивают, которым отказано в выборе.

Таким образом, мы можем видеть, что, хотя различные вопросы, связанные со случаями оказания помощи при смерти и отмены лечения, возможно, на первый взгляд вызывают разные вопросы, поскольку ценность человеческой жизни является центральной характеристикой в ​​обоих типах случаев, они остаются безвозвратно. переплетены. Это особенно верно, когда принимаются во внимание фундаментальные опасения по поводу защиты уязвимых. В той степени, в которой возражение против законной помощи в смерти основывается на опасениях по поводу сохранения других человеческих жизней, лорд Нойбергер предположил, что он делает немного больше, «… чем воспроизводит опасения по поводу жизней слабых и уязвимых».На лорда Нойбергера также повлиял аргумент, ранее использованный другой умирающей стороной, которой оказывалась помощь, Дебби Парди. Согласившись с тем, что опасения по поводу изменения законодательства, основанного на святости жизни, можно обратить вспять, он отметил, что данные показывают, что «некоторые люди с прогрессирующим дегенеративным заболеванием чувствуют себя вынужденными покончить с собой раньше, чем они того пожелают», пока еще может действовать в одиночку. Таким образом, утверждал лорд Нойбергер, общий запрет «может сократить их жизнь». Подобные опасения были очевидны, когда лорд Нойбергер упомянул недостатки нынешнего подхода, который опирается на обвинение и предлагает только ретроспективную оценку обстоятельств жертвы и причин ее желания умереть, когда уже слишком поздно предотвратить самоубийство.

Важность ценности жизни подчеркивалась неоднократно, и по совпадению лорд Сумпшн говорил о «благоговении перед человеческой жизнью как таковой». Леди Хейл сослалась на религиозную основу этого принципа, заявив, что «уважение к внутренней ценности всей человеческой жизни, вероятно, является самой важной ценностью иудео-христианской морали». Это, по ее мнению, должно абсолютно оправдать отказ обязать человека помочь другому совершить самоубийство, но это не будет столь очевидным оправданием запрета тем, кто свободно считает, что в обстоятельствах конкретного дела не было моральных препятствий для их жизни. содействие самоубийству ».

Это мнение согласуется с более ранним решением Палаты лордов леди Хейл по делу Purdy , в котором она четко определила конкурирующие интересы, которые сталкиваются с поддержанием уважения к внутренней ценности человеческой жизни, прежде всего. Она признала напряженность в заявлении о том, что «общество не должно указывать людям, что им ценно в их собственной жизни. Но для общества может быть оправдано настаивать на том, что мы ценим их жизни, даже если они этого не делают ». Это ясное признание ценности человеческой жизни в обществе было несколько смягчено тем фактом, что она предположила в другом месте в своем суждении, что « если мы серьезно относимся к защите автономии, мы должны признать, что автономные люди имеют разные взгляды на то, что делает их жизнь стоящей. жизнь’.Это подчеркивает как противоречие между этими конкурирующими этическими проблемами, так и важность установления компромисса между оценкой человеческой жизни и оценкой автономии.

Интересно, что леди Хейл подчеркнула важность уделения некоторого внимания причинам, по которым человек желает, чтобы ему помогли покончить с собой. Поэтому для нее кажется очевидным, что могут быть некоторые ситуации, в которых сохранение жизни любой ценой на том основании, что она имеет внутреннюю ценность, не является желательной позицией для принятия закона.Факторы, относящиеся к , почему пациент может обращаться за помощью к , могут быть достаточно убедительными, чтобы не требовать судебного преследования, если такая помощь действительно оказывается.

Такая готовность открыть дверь к опровержению презумпции в пользу жизни для человека, чьи права связаны со статьей 8, и который желает получить помощь в самоубийстве, кажется, представляет собой значительный шаг вперед в судебном мышлении. Сопоставляя презумпцию жизни с другими фундаментальными этическими соображениями (в основном автономия, но также и достоинство), несколько членов Верховного суда дали рекомендации для парламента или даже для будущих дел.Хотя самые последние обсуждения в Палате общин показывают, что законодательная реформа не является неизбежной. — в первую очередь, видимо, из-за возможной опасности для уязвимых людей — поправки к законопроекту об оказании помощи при смерти. в Палате лордов продемонстрировали, что разрешить обоснованные конкурирующие проблемы сложно, но возможно. Предлагая более принципиальный подход к опровержению презумпции в пользу сохранения жизни, принцип благоговения способен решить такие проблемы.Таким образом, в последнем разделе этой статьи мы суммируем последние события в отношении отмены лечения, прежде чем предварительно предложить более прогрессивный и последовательный подход в случаях оказания помощи при смерти.

Опровержение презумпции: благоговение, а не святость?

В отношении некоторых вопросов о жизни и смерти были разработаны последовательные и этически приемлемые принципы. Мы неоспоримо знаем, что дееспособный взрослый человек имеет неприкосновенное право отказаться от поддерживающего жизнь лечения.Это право на смерть через абстиненцию может распространяться на тех, кто создает юридически действительный AD, и на тех, кто находится в вегетативном состоянии, несмотря на аргумент о том, что прекращение жизнеобеспечения в таких обстоятельствах может рассматриваться как неотличимое от эвтаназии. Опровержение презумпции в пользу жизни для тех, кто находится в MCS или аналогичном состоянии, часто будет зависеть от оценки наилучших интересов, которая является предметом значительного судебного усмотрения. Решение по делу Aintree подтвердило, что испытание того, какое лечение является целесообразным, должно зависеть от желания пациента, что, наконец, предоставило более удовлетворительную интерпретацию соответствующего положения Закона о психической дееспособности 2005 года.

Более того, вопросы о бремени и пользе лечения, наряду с оценкой опыта пациента, неизбежно и справедливо включают определенные определения качества жизни. Соответственно, принцип сохранения жизни должен комплексно и последовательно отражать эти более широкие проблемы. По каждому делу будет принято решение на основе его индивидуальных фактов, но мы можем и должны стремиться к применению последовательного и этически обоснованного подхода. Если первые индикаторы из рассмотренных выше дел отражают общий подход после Aintree , мы можем быть удовлетворены тем, что Верховный суд в деле Aintree сделал достаточно, чтобы поддержать более последовательный с этической точки зрения подход, должным образом признающий важность субъективные предпочтения и ценности пациента в рамках целостной методологии определения наилучших интересов, хотя после M против N следует проявлять определенную осторожность, чтобы гарантировать, что он не зайдет слишком далеко в одном направлении.

Дела об активном вмешательстве, ограничивающем жизнь, однако, по-прежнему находятся в подчинении у соображений святости, и, по понятным причинам, суды старались избежать обвинений в узурпации парламентского суверенитета. Но, как указали лорд Нойбергер и леди Хейл в Nicklinson , другие этические проблемы следует рассматривать как не менее (а иногда и более) важные, чем традиционные соображения святости, чтобы облегчить более тонкий подход к этой дилемме. В деле Bland лорд Гофф утверждал, что право на самоопределение не должно заслоняться фактом некомпетентности.Точно так же мы задаемся вопросом, должно ли это право по-прежнему затмеваться фактом физической неспособности покончить с собой активными мерами. Несмотря на важность защиты уязвимых, признание автономного права компетентного человека выбирать смерть, чтобы избежать ужасных страданий, должно привести к более тонкому и деликатному подходу со стороны закона. Таким образом, возникает настоятельная необходимость разработать более последовательный и принципиальный подход в отношении презумпции в пользу сохранения жизни.

Разработка более принципиального подхода

В последнем разделе этого документа будет предложен подход, который в определенной степени учитывает этические принципы, такие как достоинство и автономность, при этом защищая уязвимых и поддерживая, чтобы жизнь считалась ценным по своей природе. по принципу благоговения. Разработка принципиального подхода к опровержению презумпции сохранения жизни требует, прежде всего, некоторого рассмотрения того, что мы понимаем в отношении достоинства и автономии, и, в частности, взаимосвязи закона с автономией.Это очень важно для понимания того, как благоговение перед жизнью может быть истолковано как основа, которая соотносится с уголовным законом.

Принципы достоинства и автономии, как известно, неоднозначны и подвержены разнообразным и непостоянным толкованиям; тем не менее, мы пытаемся обязательно краткое исследование в контексте благоговения, начиная с достоинства.

Работа Мэри Нил полезна при извлечении из противоречивых представлений в юридической и академической литературе, чтобы рассмотреть проблемы понимания достоинства как концепции или принципа, внутренней человеческой ценности, добродетели, нормы и / или права.«Беспорядочная привлекательность» достоинства, по словам Нила, заключается в том, что «идея достоинства привлекает нас тем, что кажется перекликающимся с некоторыми из наших этических интуиций, но, пытаясь проанализировать ее, мы сталкиваемся с множеством возможных значений». Такая двусмысленность означает, что проблематично пытаться эффективно использовать достоинство в этико-правовых дилеммах, но мы предполагаем, что существует значимая концепция достоинства в отношении смерти с помощью помощи. Мы согласны с Нилом в том, что объединение достоинства с автономией (с использованием кантовских принципов) составляет лишь часть потенциального применения достоинства.Достоинство по сути не является синонимом автономии, однако, когда речь идет о помощи при смерти, они кажутся неизменно связанными.

Если компетентный взрослый выражает автономное желание умереть, а не продолжать терпеть то, что он считает недостойным и невыносимо неприятным или болезненным существованием, или избегать того, что может быть — в соответствии с их пониманием — недостойным процессом умирания, достоинство и автономия кажутся соединенными. То, как человек оценивает свою жизнь, как физически, так и биографически, часто связано с тем, как этот человек понимает и ценит свое человеческое достоинство.Это обязательно нюансированная и субъективная, но повествования о важных юридических проблемах ( Pretty , Purdy , Nicklinson ), предполагают, что люди, ищущие смерти в этом контексте, разделяют схожее восприятие взаимосвязи между автономией и достоинством. Действительно, «право на достойную смерть» является основным лозунгом кампании основной организации, выступающей за правовые изменения в Великобритании. А в юрисдикциях, где PAS является законным, понятия автономии и достоинства кажутся решающими для тех, кто ищет PAS.

Что касается автономии как таковой, то ее совместимость с благоговением перед жизнью сформулировать несколько труднее. Это напряжение порождено проблемой, на которую мы прямо ссылались ранее; аргументы в пользу того, чтобы полагаться на благоговение перед жизнью, более убедительны, когда пациент находится в ПВС или MCS и не имеет дееспособности, чем когда пациент может выразить свои собственные желания. Если пациент способен грамотно выразить ясное и устойчивое желание умереть, некоторые могут разумно предположить, что все другие соображения становятся излишними и что нет необходимости прибегать к предполагаемому компромиссу благоговения.По сути, нет необходимости вводить какие-либо объективные соображения в уравнение, которое может указывать в направлении сохранения жизни, потому что автономия должна преобладать. Имея это в виду, иногда трудно представить себе компромисс между осуществлением автономии, с одной стороны, и любой объективной оценкой жизни, с другой. Аргументы часто представляются как полярные противоположности, и можно было бы обвинить в том, что, принимая некоторые объективные соображения при оценке ценности жизни, благоговение перед жизнью на самом деле отдает предпочтение сохранению жизни таким образом, который не отличается от святости и неприкосновенности.

Здесь упускаются некоторые ключевые особенности предполагаемой роли благоговения. Во-первых, он не признает, что благоговение имеет целью предложить только рамки, в которых может быть размещено уголовное право, и, во-вторых, что рассмотрение благоговения как основы — это как раз то, что позволяет ему точно фиксировать, как закон относится и уважает определенные автономные законы. решения. Закон уважает и разрешает определенный автономный выбор, но есть ограничения в той степени, в которой он это делает; Предлагаемая здесь концепция благоговения отражает это и, таким образом, хорошо вписывается в структуру уголовного права.Он не ставит сохранение жизни выше автономии, но берет за отправную точку признание внутренней ценности всей жизни, и ее позиция по умолчанию состоит в том, что жизнь должна быть защищена и сохранена. Однако он также признает, что в определенных ситуациях будут присутствовать факторы, которые заставят опровергнуть эту презумпцию в пользу сохранения жизни и, таким образом, предоставят определенным пациентам право на получение помощи в случае смерти и не будут наказывать этого пациента или даже любого человека. кто оказал помощь.

Таким образом, если пациент обращается с автономной просьбой о помощи в смерти, благоговение не будет автоматически поддерживать уголовный закон, одобряющий этот выбор, без наличия определенных «других» факторов, которые были бы достаточно убедительными, чтобы опровергнуть презумпцию благоговения в пользу жизни. Однако, если бы эти факторы присутствовали, благоговение поддерживало бы уголовный закон в уважении автономного выбора пациента. Таким образом, автономное желание в контексте благоговения можно охарактеризовать как необходимое, но не достаточное для предотвращения вмешательства уголовного закона в отношении каждого случая самоубийства с помощью.

В качестве примера, оба автора предпочли бы более либеральный закон в отношении PAS. Однако ни один из нас не чувствовал бы себя комфортно, поддерживая ситуацию, в которой медицинская помощь могла бы быть предоставлена ​​без каких-либо юридических последствий, например, 18-летнему пациенту, который пытался покончить с собой просто потому, что он чувствовал себя несчастным из-за того, что он был отвергнут его девушкой. Его выбор вполне может быть автономным в том смысле, что он пришел к выводу, что его жизнь больше не представляет ценности, и он вполне мог сделать осознанный и осознанный выбор, но благоговение не поддержит его предполагаемый автономный выбор как тот, который способный опровергнуть презумпцию в пользу сохранения жизни.Короче говоря, благоговение потребовало бы чего-то большего, чтобы закон осуществил автономное желание пациента.

Имея это в виду, немного измените приведенный выше гипотетический сценарий. Нашим пациентом сейчас является 50-летний мужчина, который обратился за помощью, чтобы умереть из-за нарастающих страданий и (что он считает) унижения в результате болезни двигательных нейронов, которая является неизлечимой дегенеративной болезнью. В этом сценарии его автономное желание в сочетании с объективными факторами, которые присутствуют в результате его состояния, может привести к тому, что он окажется в пределах досягаемости благоговения, поддерживая выбор получить помощь в смерти, при условии, что эти объективные факторы были сочтены достаточными для опровержения. презумпция в поддержку сохранения жизни.

Теперь мы начинаем понимать, что благоговение может в равной степени играть роль как в делах об активной помощи, так и в делах об отказе, действуя в рамках системы права, которая уважает определенный выбор, сделанный отдельными лицами, но не каждый выбор, особенно в тех случаях, когда может быть веское оправдание для посягательства на этот выбор. Именно в этом отношении учет определенных объективных факторов при любой оценке ценности жизни может с пользой работать в качестве надлежащего противовеса для защиты от эксплуатации уязвимых, для предотвращения того, чтобы случаи самоубийства с помощью оказывались слишком обычным явлением в обществе и, таким образом, выходили из него по спирали. контроля и не умалять полностью важность признания, по крайней мере, до некоторой степени, внутренней ценности жизни.Следствием этой концепции благоговения является то, что точно так же, как необходимы некоторые объективные определения, чтобы взвесить, где презумпция в пользу сохранения жизни может быть опровергнута в случаях MCS / PVS, также необходимо сделать некоторый акцент на объективные факторы в случаях активной помощи. В контексте активной помощи определенно проблематично определить, какие именно объективные факторы следует принимать во внимание и какой упор на них следует делать. Таким образом, становится важным хотя бы сделать некоторую попытку определить, что может составлять соответствующие критерии, которые могут быть способны опровергнуть любую презумпцию для жизни.

Излишне говорить, что согласование критериев права на помощь в смерти — непростая задача. Если требуется неизлечимая болезнь, которая, как ожидается, приведет к неминуемому смертельному исходу, многие люди, такие как заявители по делу Nicklinson , не будут соответствовать требованиям. В качестве альтернативы, если право на участие основывается на оценке степени и непреодолимости страданий, возникнут опасения, что жизнь серьезно больных и инвалидов может рассматриваться как менее ценимая, и поэтому созданная система должна будет включать меры предосторожности, чтобы избежать этого. .Обсуждение того, что именно должен требовать этот критерий, выходит за рамки данной статьи, однако мы согласны с леди Хейл в том, что «не будет выходить за рамки остроумия правовой системы, чтобы разработать процесс идентификации тех людей, тех немногих людей, которые должны позволят помочь им покончить с собой ». Леди Хейл предложила четыре основных требования: дееспособность, отсутствие чрезмерного влияния, полное знание своей ситуации (доступные варианты и последствия решения) и, наконец, человек должен быть не в состоянии из-за физической неспособности или слабости действовать в одиночку.

Однако возникают трудности, когда одним из определяющих факторов является физическая неспособность пациента действовать в одиночку. Это требование проблематично по двум причинам. Во-первых, если этот фактор станет предпосылкой для отказа от судебного преследования любого, кто оказывает помощь, это может привести к тому, что многим пациентам придется откладывать решение о прекращении своей жизни до того момента, когда они фактически не смогут действовать сами. Для некоторых заболеваний, таких как рак, этот момент может наступить только в последние недели или дни жизни, что может подвергнуть пациента длительной боли и страданиям.Это может быть непреднамеренным и даже нежелательным следствием включения этого конкретного квалификационного критерия. В настоящее время некоторые пациенты стремятся избежать именно этой ситуации, прося помощи, чтобы покончить с собой на более раннем этапе, прежде чем они станут полностью зависимыми от других, чтобы они могли избежать дискомфорта, унижения и травм, которые могут возникнуть в последнем. стадии определенных болезней. Отсюда следует, что некоторые пациенты будут просто «желать» помощи в самоубийстве на ранней стадии судебного разбирательства, вместо того, чтобы фактически «требовать» ее в момент, когда они больше не могут действовать сами.Поэтому было бы проблематично настаивать на том, что пациент не может действовать в одиночку, прежде чем закон разрешит помощь. Многие пациенты, которые просто желают более ранней достойной смерти и обращаются за помощью к кому-нибудь, чтобы облегчить это, путешествуя с ними или принимая меры для них каким-либо другим способом, как это часто бывает в настоящее время, выходят за рамки сферы охвата. квалификационных критериев и, таким образом, не будет вызывать опровержение презумпции благоговения. Это вполне может привести к тому, что те, кто оказал помощь, будут подвергаться судебному преследованию чаще, чем это происходит сейчас.

Вторая проблема заключается в том, что это требование предполагает, что те, кто может действовать в одиночку, могут взять дело в свои руки, совершив самоубийство без посторонней помощи. Учитывая, что самоубийство может быть трудным, с риском неудачных попыток или применения насильственных средств смерти и дополнительных страданий для всех вовлеченных, мы видим дополнительное оправдание для избежания требования о физической неспособности действовать в одиночку.

В свете вышеизложенного мы предварительно предлагаем заменить последнее требование леди Хейл необходимостью признанного медицинского состояния, которое является постоянным, необратимым и / или дегенеративным, и которое может вызвать у пациента боль, страдания и унижение, если их жизнь неоправданно продлевается.Наличие такого состояния должно быть подтверждено двумя медицинскими специалистами. Это позволит избежать иного обращения с людьми с физическими недостатками, а также обеспечит наличие у человека законных медицинских оснований для оправдания помощи. После определения и оценки эти условия должны быть способны опровергнуть презумпцию сохранения жизни. Соответственно, если пациент удовлетворяет объективным критериям, которые мы бы оговорили, и мы признаем, что точные контуры этого требуют более глубокого обсуждения, то любая сострадательная помощь, предоставляемая третьей стороной, чтобы помочь пациенту выехать за границу для получения смерть при содействии не подлежит судебному преследованию.В качестве альтернативы, если было принято законодательство для введения регулируемой, но разрешающей медицинской модели PAS, что в нынешних условиях кажется маловероятным, тогда пациенты, которые соответствуют критериям, должны иметь право на получение медицинской помощи в случае смерти, а любой врач, оперировавший в соответствии с положениями законодательства должны быть защищены от судебного преследования за исполнение этого запроса.

Опровержение презумпции жизни с целью допустить любую явную ассистированную смерть, конечно, вызовет множество возражений, не в последнюю очередь со стороны медиков, которые в совокупности традиционно выступали против любых юридических изменений, которые могли рассматриваться как подрывающие этику. о «заботе, а не убийстве».Соответственно, необходимо учитывать автономию тех, кто призван оказывать помощь. Любой законно умирающий, которому оказана помощь, должен признать профессиональное право сознательно (и деликатно) освободиться от участия в PAS, хотя это право не должно позволять медицинским работникам отказываться от пациентов, ищущих ПА. Также важно отметить, что профессиональное медицинское сотрудничество и принятие PAS поможет в создании лучших процедур, обеспечивающих надлежащий уход за пациентами в рамках системы, обеспечивающей защиту уязвимых.Факты указывают на то, что физическая боль часто является самой важной причиной стремления к смерти. таким образом, профессиональное участие будет иметь важное значение для обеспечения того, чтобы люди, ищущие PAS, были осведомлены обо всех фактах, особенно о других способах облегчения страданий.

Предположив, что большее признание достоинства и автономии вместе с тщательно разработанными критериями и процессом опровержения презумпции жизни может проложить путь к более последовательному, последовательному и этичному подходу, мы оставили ряд вопросов без ответа.Некоторые из них включают, среди прочего, точное определение того, когда и почему презумпция должна быть опровергнута в различных сценариях. В приведенном выше обсуждении мы предложили несколько примеров того, где, по нашему мнению, это могло быть целесообразным, но они никоим образом не претендуют на то, чтобы быть исчерпывающим списком. Основным преимуществом почитания будет его изменчивый, чувствительный к фактам характер, поэтому мнения и убеждения относительно того, когда и почему следует опровергать презумпцию, естественно, будут различаться. Следовательно, по мере накопления прецедентного права первостепенное значение будет иметь анализ типа фактических сценариев, которые потребуют рассмотрения отклонения от презумпции в пользу жизни, а также количества и типа доказательств, которые потребуются в приказ, чтобы опровержение действительно укусило.

Отсюда вытекает ряд неразрывно связанных дальнейших точек. Как система благоговения могла бы обеспечить адекватную защиту уязвимых людей в обществе? Учитывая, что это оказалось основной проблемой для английского права в дебатах о конце жизни, необходимо серьезно подумать о том, как, если действительно все это, можно было бы успокоить тех, кто считал это источник беспокойства. Более того, есть освященный веками аргумент о скользкой дорожке, которая неизбежно поднимет голову в оппозиции.Критики, несомненно, укажут, что, если судьи слишком поспешат опровергнуть презумпцию, то важность самой презумпции может быть подорвана, и это нанесет неисчислимый ущерб признанию внутренней ценности жизни и, в свою очередь, главному приоритету закона — сохраняя жизнь. Таким образом, очевидно, что потребуются некоторые указания относительно применения и ограничений судебной гибкости при толковании концепции благоговения.

Эти вопросы, однако, в настоящее время невозможно определить, поскольку для ответа на них потребовалось бы благоговение, принятое на современном юридическом языке.Это само по себе вызывает ключевую озабоченность относительно того, как можно было бы побудить судей включить благоговение перед жизнью и внедрить его в основные судебные аргументы таким образом, чтобы это было больше, чем просто изображать его как еще одну простую вариацию во фразеологии, представляя ее и используя это принципиальным образом, как это было предложено.

Если на эти вопросы можно ответить, чтобы предоставить модель, которая адекватно защищает уязвимых, сохраняя при этом твердую презумпцию в пользу жизни, можно определить более последовательный, последовательный, этический и светский подход.Таким образом, благоговение может обеспечить этически обоснованный и последовательный компромисс между аргументом о том, что жизнь по своей природе священна или неприкосновенна, и позицией в отношении качества жизни.

Заключение

Мы сидим на «опасной высоте» в отношении бесконечных битв за внутреннюю ценность жизни. Религиозные доктрины, провозглашающие «святость» жизни, имеют коннотации, которые не отражают заботы плюралистического и преимущественно светского общества. Более того, как утверждал Прайс, святость может быть «опасным отвлечением», и «[R] уважение к конкретным пациентам, а не святость жизни является надлежащим юридическим и этическим руководством».В то время как концепция святости эволюционировала, чтобы охватить альтернативный принцип неприкосновенности, это также обеспечивает ограниченный и теоретически ошибочный подход к этой дилемме. Неприкосновенность имеет целью сбросить религиозный багаж, однако вызывает путаницу в возможных интерпретациях лечения и тщетности и страдает от слишком сильной зависимости от двойного эффекта, который может рассматриваться как «подачка», а не как разумный способ ограничить любую тенденцию к витализму. Обе концепции предлагают бессвязный и иногда весьма дискреционный подход, который обычно поощряет чрезмерно патерналистский подход.Поиск альтернативы «уважение» к жизни кажется недостаточным для сильной презумпции в пользу жизни. Ссылка лорда Нойбергера на «первенство» может быть полезна в качестве простого числового выражения, передающего важность, избегая при этом ценности, но мы сомневаемся, что термин, столь лишенный этического значения, желателен. Помогает ли нам концепция благоговения перед жизнью найти принципиальный компромисс и более последовательный подход?

Неизбежно возникнет цинизм по поводу добавления еще одного двусмысленного термина в нескончаемую дискуссию о внутренней ценности человеческой жизни.Существует также прагматический вопрос о том, действительно ли благоговение изменит что-либо с точки зрения результатов в этих сложных случаях. Мы предположили, что, если оно будет включено, оно может в определенных случаях повлиять на результат. Хотя мы оба согласны с тем, что судьи добились значительных успехов в таких делах об окончании срока службы, как Bland , Purdy и Aintree (по крайней мере, в Апелляционном суде и Верховном суде), мы утверждаем, что что в других современных делах, таких как W v M и другие , Aintree в Суде защиты и даже Nicklinson в Верховном суде, благоговение перед жизнью могло помочь отточить ограничительный характер некоторых судебной аргументации.Благоговение, как мы его понимаем, могло помочь сосредоточить умы некоторых судей, чтобы они более остро осознавали тот факт, что если доказательства были достаточно убедительными, они имели право освободиться от узких взглядов, согласно которым закон должен быть преимущественно законным. озабочены сохранением жизни любой ценой, потому что внутренняя ценность жизни неприкосновенна. По мере того как в суды поступает все больше и больше сложных дел, касающихся пациентов с MCS или, действительно, страдающих от неизлечимых дегенеративных состояний, которые просят активную помощь в смерти, встроенное понятие опровергающей презумпции может иметь прямое отношение, приводя к более сострадательному и гуманный исход в определенных ситуациях.Недавнее проваление законопроекта Роба Марриса об оказании помощи при смерти в Палате общин указывает на то, что суды снова будут призваны разрешить противоречие между довольно туманными автономными правами, защищаемыми статьей 8 ЕКПЧ, и необходимостью сохранить жизнь уязвимым людям. Более того, поскольку кажется, что закон постепенно развивается, чтобы больше уважать право на автономию в медицинском контексте, подход, ориентированный на пациента, который включает определенные объективные соображения, которые могут быть оправданы для защиты уязвимых, представляется уместным.

Соответственно, мы считаем, что Брейзер и Ост означают, что благоговение перед жизнью является чем-то большим, чем просто языковая альтернатива. Эта идея имеет гораздо больший потенциал, поскольку она придает важность человечеству, предлагая менее абсолютную позицию, которая отражает опровержимую презумпцию сохранения жизни способом, который может быть развит как согласованный компромисс между святостью, неприкосновенностью и заботой об автономии. достоинство и качество жизни.

Как жизнь может быть ценной в холодной и механистической Вселенной?

До того, как началась жизнь, ничего ценного не было.

Вселенная была холодной, механистической и лишенной каких-либо целей и задач. В результате Большого взрыва возникла мешанина из безумно движущихся частиц, таких как кварки, лептоны и бозоны, из которых были сформированы атомы, которых притягивали и толкали четыре фундаментальные силы природы: гравитация, электромагнетизм, слабое и сильное взаимодействие. У атомов не было намерений; они не пытались что-то сделать. Атомы, звезды и галактики просто разыгрывали космический танец природы, управляемый слепыми силами природы.

Как сделать ценности из этой отправной точки? Как в этой мрачной обстановке могут появиться смысл и цель жизни? Это то, что физик-теоретик Шон Кэрролл попытался выяснить в своем недавнем подкасте.

Он утверждал, что с точки зрения современного научного мировоззрения нет никакой навязанной извне цели для человеческой жизни или любой другой жизни, если на то пошло. На одном уровне описания наши движения и все, что происходит в нашем мозгу, регулируется физическими законами в такой же степени, как и все остальное, что происходит во Вселенной.

Как Томас Хаксли заметил еще в 1874 году, хотя мы можем ощущать наши действия как волевые и исходящие от нашей собственной воли, такие «воления не входят в цепь причинно-следственной связи», поскольку это нарушило бы законы физики.

Источник: Free-Photos / Pixabay

Однако Кэрролл утверждает, что на более высоких уровнях могут появиться новые свойства, которые мы можем распознать и использовать, чтобы делать практически полезные прогнозы о том, что происходит вокруг нас.

Например, на самом деле в мире нет вещи, называемой «температурой» — это просто наш способ ощутить среднее количество кинетической энергии молекул вокруг нас.Точно так же красный цвет не существует на самом деле. Это просто наш способ восприятия и описания света определенной длины волны. Температуры и покраснения на свете не существует. Это наши способы познания мира. И очень полезные понятия, когда думаешь, какую одежду надеть или какие фрукты и ягоды съесть.

Затем представьте себе кошку, гоняющуюся за мышью. В принципе, такое поведение можно объяснить, выяснив положение и движение каждого атома в кошке, мыши и окружающей их среде и используя эту информацию, чтобы рассчитать, что будет дальше.В качестве альтернативы, как отмечает Кэрролл, мы могли бы сказать, что «у кошки есть цель — поймать мышь».

Здесь мы используем понятие цели, чтобы понять поведение кошки. Используя эту концепцию, мы делаем предположение, что кошка может иметь некоторые устремления, ориентированные на будущее, которые объясняют ее нынешние действия. Вместо физических законов, предсказывающих поведение атомов из прошлого положения атомов, мы предполагаем, что кошку движет что-то, что все еще находится в будущем — потенциальная ловля мыши.

Целей в этом описании не существует во Вселенной как таковых. Это наш способ описания и предсказания поведения живых существ. Живые существа не только самовоспроизводятся и сохраняют структуру, но и ориентированы на будущее — они ведут себя так, как если бы на их действия повлияли цели, которые у них есть в отношении желаемых будущих состояний. Жаждущая газель идет к пруду в ожидании возможности попить там. Кажется, что сложная неврологическая система порождает поведение, которое можно охарактеризовать как целенаправленное.

Наш человеческий мозг, согласно описанию когнитивного философа Энди Кларка, представляет собой сложную машину для прогнозирования, цель которой — моделировать окружающий нас мир, чтобы предсказать, что произойдет дальше. Эта способность предвидеть будущее позволяет нам оставаться на несколько шагов впереди игры, давая более точным предсказателям конкурентное преимущество перед другими.

Намерение, таким образом, является ключевым свойством людей и других животных с достаточно сложными нервными системами. Это означает способность ориентировать свои действия на выявление определенных предпочтительных будущих состояний дел.Для этого требуются три вещи: 1) способность отдавать предпочтение определенным положениям дел перед другими, 2) способность предвидеть, какие действия приведут к определенным будущим состояниям, и 3) способность инициировать выбранные действия.

Итак, как появились существа с этими тремя способностями — сложный вопрос, связанный с некоторыми ключевыми философскими загадками, такими как существование свободы воли. Я не буду делать вид, что могу разгадать все эти загадки здесь. Позвольте мне просто сказать, что наши наиболее полезные описания поведения людей предполагают, что люди обладают этими тремя способностями.

Если я хочу понять и предвидеть, что будут делать мои супруги, мои дети, мои коллеги или мои оппоненты в футбольном матче, я делаю более точные прогнозы, если верю, что у них есть предпочтения и способность действовать, чтобы эти предпочтения стали реальностью. . Как отмечает Кэрролл в своей книге The Big Picture , «мы — часть мира, но мы увидели, что лучший способ говорить о себе — это мыслить, целеустремленные агенты, которые могут делать выбор».

Итак, является ли «свободная воля» реальной в каком-то метафизическом смысле или просто иллюзией, видение людей, руководимых намерениями, — очень полезный способ описания и понимания поведения меня и других.Фактически, как люди, мы обладаем высокоразвитой «врожденной тенденцией делать выводы о намерениях других людей по их действиям», как показали недавние нейробиологические исследования.

Понимание людей как намеренных существ дает нам инструменты для понимания того, как ценности и смысл возникли во Вселенной. Вот очень грубый набросок:

Во-первых, появились прото-предпочтения: бактерии уже реагируют на окружающую среду. Определенные уровни pH вызывают у них определенные поведенческие реакции.Хотя эти реакции являются автоматическими и «слепыми», один из способов описать поведение бактерий — это сказать, что у них есть прото-предпочтения, чтобы двигаться в направлении более оптимальных уровней pH. Это описание позволяет нам делать точные прогнозы их поведения, даже если бактерии как таковые не делают никакого преднамеренного выбора.

Прото-предпочтения, таким образом, представляют собой автоматические поведенческие реакции на определенные условия окружающей среды, которые подталкивают существо к определенному положению вещей. Эти прото-предпочтения запрограммированы естественным отбором, поскольку определенные поведенческие реакции — например, движение к оптимальному уровню pH — имеют тенденцию увеличивать выживание и воспроизводство рассматриваемых существ.

Во-вторых, возникли предпочтения: здесь существо предпочитает одни переживания другим в том смысле, что одни переживания чувствуются лучше, чем другие. Таким образом, способность чувствовать и иметь внутренние состояния отличает существ с прото-предпочтениями от существ с предпочтениями.

Сейчас трудно сказать, когда появилась эта способность чувствовать. У бактерий, вероятно, нет чувств, у млекопитающих, таких как собаки, кошки или свиньи, скорее всего, есть чувства. И переход от «не-чувств-только-реакций» к ясным чувствам, скорее всего, будет постепенным.Но совершенно бесспорно предположение, что большинство млекопитающих могут чувствовать боль — и предпочитают не чувствовать боли.

В-третьих, появились цели: это сознательно выбранные и поддерживаемые предпочтения. Рассматриваемое существо знает, что у него есть определенная цель, и может сформулировать, что это за цель. Эта способность сознательно выбирать цель кажется уникальной (или, по крайней мере, почти исключительно) способностью человека, поскольку она зависит от наличия языка, позволяющего навешивать ярлыки и соблюдать собственные предпочтения. Я могу спросить, какова ваша цель, я могу объяснить вам, каковы были мои намерения, стоящие за определенными действиями, я могу подумать о своих собственных целях и решить посвятить себя определенной цели.Маленький ребенок просто чувствует голод или гнев, но малыш уже может обозначить это чувство. Вместо того, чтобы просто испытывать это чувство, они знают, что испытывают это чувство, и могут сформулировать его в виде сознательной цели: я хочу печенье.

Наконец, появились ценности: это особый тип сознательно отстаиваемых целей. Ценности — это абстрактные цели более высокого порядка, которым человек глубоко привержен в течение долгих периодов времени. Обычно приверженность настолько глубока, что я не могу включить или выключить ее по своему желанию — даже если я сознательно пытаюсь не заботиться о моей определенной ценности, я все равно обнаруживаю, что привержен ей.

Кроме того, приверженность определенной ценности подразумевает, что у человека есть несколько более конкретных целей, через которые он живет через приверженность этой ценности. Если защита окружающей среды является для меня важной ценностью, ожидается, что я буду привержен ей в течение длительного периода времени, в течение которого я действую, исходя из многих конкретных целей, таких как переработка бутылок, выбор общественного транспорта для ежедневных поездок на работу, или не покупать одежду быстрой моды, которая наносит особый ущерб окружающей среде.Таким образом, ценности человека воздействуют на поведение человека через конкретные выборы и действия, к которым данная ценность приводит.

Источник: jplenio / Pixabay

Таким образом, в ценностях нет магии. В конечном итоге они представляют собой лишь один из видов человеческой интенциональности. Если мы согласны с тем, что интенциональность — это эмерджентное свойство людей, тогда ценности являются лишь одним из подтипов этой интенциональности — целей, которым мы особенно глубоко привержены. Ценности являются частью нашего понимания того, что движет человеческим поведением — ни больше, ни меньше.

Одна из моих любимых цитат, суммирующих это натуралистическое понимание ценностей, принадлежит философу Шэрон Стрит: «До того, как началась жизнь, ничто не было ценным. Но потом жизнь возникла и стала цениться. Не потому, что он что-то узнавал, а потому, что существа, которые ценили (в частности, некоторые вещи), как правило, выживали ». Предпочтение определенных вещей и действия в соответствии с этим предпочтением были полезны для выживания. Так возникли предпочтения. И когда мы научились использовать язык для обозначения этих предпочтений и сознательно придерживаться их, мы изобрели ценности.

В чем же тогда смысл жизни ? Зависит от того, что вы имеете в виду под этим вопросом. Вы спрашиваете о всеобъемлющей цели всех человеческих жизней, какой-то навязанной извне заповеди и оправдании того, как мы все должны жить своей жизнью и ценить ее? Тогда я боюсь, что мы должны сделать вывод, что на основе этого натуралистического понимания человеческих ценностей нет смысла жизни.

Возникновение жизни было случайным побочным продуктом законов природы.Появление человека как формы жизни было случайным побочным продуктом механизмов естественного отбора. Возникновение ценностей было побочным продуктом человеческой интенциональности и рефлексивности. У жизни нет оправдания, у нее нет внешней цели. Жизнь просто есть. Несчастный случай — но, с нашей точки зрения, действительно очень удачный случай.

Однако можно также спросить о смысле жизни . Здесь мы спрашиваем, кажется ли жизнь ценной и стоящей того, чтобы жить для человека, живущего этой жизнью.И здесь в игру вступает человеческая интенциональность.

Независимо от того, имеет ли жизнь цель или ценность с точки зрения Вселенной, она может иметь цель и ценность с точки зрения человека, живущего этой жизнью. Смысл жизни для человека, живущего этой жизнью, заключается в том, чтобы иметь определенные ценности в своей жизни и пытаться реализовать эти ценности через свою собственную жизнь.

Привержены делу защиты окружающей среды? Тогда действия, продвигающие эти причины, будут значимы для вас. Хотите помочь своим детям вырасти во взрослую жизнь? Тогда действия, продвигающие эту причину, значимы для вас.Хотите выразить себя с помощью музыки, стихов или другого художественного проекта? Тогда действия, продвигающие эту причину, значимы для вас.

Смысл жизни, таким образом, — это опыт или оценка, которую вы делаете о своей собственной жизни на основе ваших собственных ценностей и предпочтений, а также того, насколько хорошо они реализуются в вашей жизни. Таким образом, осознание смысла жизни сводится к двум вещам: 1) иметь определенные ценности в своей жизни и 2) чувствовать, что эти ценности реализуются в вашей жизни.

Значимость, таким образом, не существует в мире независимо от людей.Так же, как покраснение и температура, это часть нашего восприятия мира. Это означает, что нет окончательного правильного ответа на вопрос о том, что делает жизнь значимой. Дорогие вам проекты и ценности могут показаться мне неактуальными, и наоборот. Мы все должны определить наши собственные ценности, достойные цели и способы их реализации.

К счастью, учитывая, что, будучи людьми, мы разделяем большую часть наших основных предпочтений и основных потребностей друг с другом, значимые жизни большинства людей будут иметь больше сходства, чем различий.Как я утверждаю в своей новой книге, наличие близких отношений, возможность помогать другим и возможность выбирать свои жизненные цели на основе собственных интересов и ценностей сделают жизнь большинства из нас значимой, независимо от нашего культурного происхождения.

Таким образом, придание жизни смысла — это не наука об открытии «истинной» или «правильной» формулы. Нет естественных законов осмысленной жизни. Сделать жизнь осмысленной — инженерная проблема. Как отмечает Кэрролл в своей книге, «наши этические системы — это вещи, которые созданы нами, человеческими существами, а не открыты где-то в мире, и их следует оценивать соответствующим образом.«

Во-первых, мы должны знать основы: как работает человеческий разум? Каковы врожденные предпочтения людей? Каковы основные психологические потребности человека? Это задача поведенческих наук.

Основываясь на этих знаниях, мы можем начать процесс проектирования: какое сочетание ценностей, норм, ценных целей и других моральных предпочтений будет лучше всего служить такому виду, как наш, живущему в сообществах, в которых мы живем?

Аналогично, чтобы построить дома, подходящие для людей, мы должны знать, что люди предпочитают и какие дома разрешают нам строить материалы и законы физики.Благодаря продуманному дизайну и изучению прошлых проектов мы можем найти такие дома, которые лучше всего служат человеческим интересам и благополучию.

Основы в основном те же самые — наличие кухни, туалета и крыши помогает удовлетворить определенные общие базовые потребности всех людей — но есть также место для воображения и разные типы домов, обслуживающие людей с разными предпочтениями. То же самое и с разработкой этических рамок для полноценной жизни. Основы те же, но есть место для воображения и разных жизненных идеалов, обслуживающих людей с разными предпочтениями.

Создание осмысленной жизни для людей и обществ — это, таким образом, задача того, что я называю этической инженерией, которая требует как точного понимания человеческой природы, так и воображаемых способностей для представления новых идеалов и ценностей, которые вдохновляют каждого из нас жить более осмысленная жизнь. Ценностей и смысла не существует в мире как таковых. Это человеческие создания. И как человеческие творения мы можем сделать их даже лучше, чем они есть сейчас. Осознание того, что это наша задача, вместо того, чтобы искать какие-то «истинные» решения, позволяет нам приступить к работе в направлении более значимого будущего для всех нас.